Стафилококк в носу 3 10 в 3 степени: Золотистый стафилококк в носу, симптомы золотистого стафилококка ✴️ Медикит

ВОЗ при поддержке множества партнеров разработала глобальную дорожную карту по достижению целей в области борьбы с менингитом на период до 2030 г.  В 2020 г. эта стратегия была одобрена в первой в истории резолюции Всемирной ассамблеи здравоохранения, посвященной менингиту, и единогласно поддержана государствами-членами ВОЗ.

В дорожной карте поставлена глобальная задача по освобождению мира от менингита, в рамках которой сформулированы три амбициозные цели:

• элиминация эпидемий бактериального менингита;
• сокращение числа случаев вакциноуправляемого бактериального менингита на 50% и смертности от него на 70%;
• снижение числа случаев вызванной менингитом инвалидности и повышение качества жизни людей, перенесших менингит любого типа.

В дорожной карте изложен общий план достижения этих целей посредством согласованных действий по пяти взаимосвязанным направлениям:

• предупреждение и ликвидация эпидемий с упором на разработку новых недорогостоящих вакцин, достижение высокого охвата иммунизацией, совершенствование стратегий профилактики и реагирования на эпидемии;
• диагностика и лечение с акцентом на быстрое подтверждение диагноза и оптимальное оказание медицинской помощи;
• эпиднадзор за заболеваниями для информационного обеспечения решений в области профилактики и борьбы с менингитом;
• оказание помощи и поддержки лицам, перенесшим менингит, с упором на раннее выявление и расширение доступа к помощи и поддержке при осложнениях менингита;
• информационно-разъяснительная работа и взаимодействие с населением для повышения осведомленности о менингите, привлечения стран к борьбе с заболеванием и обеспечения реализации права людей на профилактику, лечение и последующий уход.

В рамках другой сопутствующей инициативы ВОЗ в консультации с государствами-членами работает над межсекторальным глобальным планом действий по эпилепсии и другим неврологическим расстройствам для решения многочисленных проблем и устранения пробелов в области ухода и обслуживания людей с эпилепсией и другими неврологическими расстройствами во всем мире. Вопросы защиты права людей с инвалидностью также признаются и рассматриваются в Глобальном плане действий ВОЗ по инвалидности, подготовленном в соответствии с положениями Конвенции о правах ребенка и Конвенции о правах инвалидов (КПИ), а также в эпохальной резолюции о достижении наивысшего уровня здоровья для людей с инвалидностью, принятой на 74-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения.

Несмотря на то, что дорожная карта по борьбе с менингитом посвящена всем типам этого заболевания, в первую очередь она касается вопросов борьбы с основными возбудителями острого бактериального менингита (менингококк, пневмококк, haemophilus influenzae и стрептококк группы B). В 2019 г. эти бактерии были причиной более половины из 250 000 случаев смерти от всех форм менингита. Они также являются возбудителями других тяжелых заболеваний, таких как сепсис и пневмония. Против каждого из этих возбудителей инфекций вакцины либо уже существуют, либо, как в случае со стрептококком группы В, ожидаются в ближайшие годы.

Источники:

Defeating meningitis 2030: baseline situation analysis

Достижение целей в области борьбы с менингитом на период до 2030 г. Глобальная дорожная карта

Конфедерация организаций по борьбе с менингитом (comomeningitis.org)

Микробиологическое (культуральное) исследование отделяемого из носа на золотистый стафилококк — Исследования клинического материала на флору

Стафилококк золотистый (Staphylococcus aureus) — наиболее патогенный вид стафилококков, возбудитель гнойно-воспалительных поражений у человека. Передается от человека к человеку при контакте, через воздух, воду и пищу. При некоторых заболеваниях (гнойничковые болезни кожи, ангины и др.) инфекция может быть эндогенной.

Стафилококки играют огромную роль в патологии. Они вызывают самые разнообразные гнойные заболевания: гнойничковые поражения кожи и подкожной клетчатки, ангины, отиты, пневмонии, уретриты, холециститы, энтероколиты, сепсис и др. Особенно велика их роль в акушерско-гинекологической практике и хирургии.

Стафилококки являются наиболее частой причиной гнойно-воспалительных заболеваний у новорожденных вплоть до генерализованной инфекции — сепсиса, маститов у рожениц, гнойных осложнений после операций у хирургических больных. Стафилококковые заболевания протекают тяжело, с высокой летальностью, особенно у детей раннего возраста и ослабленных больных.

Золотистый стафилококк может вызывать пищевые токсикоинфекции при употреблении пищевых продуктов обсемененных им и его токсином: кондитерские изделия без термообработки (содержащие яйца и молочные продукты), салаты и мороженное. Дети могут инфицироваться от взрослых стафолококконосителей.

Основным резервуаром золотистых стафилококков у здоровых людей является полость носа. Однако золотистые стафилококки также могут обитать в зеве, в области промежности, в подмышечных областях, на волосистой части кожи головы и в желудочно-кишечном тракте, вызывая состояние бессимптомного бактерионосительства. Хроническое носительство типично для персонала медицинских учреждений, больных атопическими дерматитами, наркоманов.

При при культуральном исследовании мазков из носа и зева носительством считается количество бактерий до 103.

В эпидемиологических целях исследование на носительство золотистого стафилококка проводят во время ежегодных профилактических осмотров и при предварительных осмотрах для приема на работу в сферы обслуживания населения: медицина, образование, питание и торговля. В данном случае посев выполняется из 2 локусов: носа и зева.

Стафилококковая колонизация кожи и антимикробные пептиды

Expert Rev Dermatol. Авторская рукопись; Доступно в PMC 2011 Feb 1.

Опубликовано в окончательно отредактированная форма AS:

PMCID: PMC2867359

NIHMSID: NIHMMS199939

Michames199939

Michael Otto

Национальный институт аллергии и инфекционные заболевания, NIH, 9000 Rockville Pike, здание 33 1W10, Bethesda, MD 20892, США, тел.: +1 301 443 5209, факс: +1 301 480 3633

Майкл Отто, Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний, Национальный институт здравоохранения, 9000 Rockville Pike, Building 33 1W10, Bethesda, MD 20892, США, тел.: +1 301 443 5209, факс: +1 301 480 3633;

Abstract

Стафилококки являются наиболее распространенными бактериями, колонизирующими кожу, и наиболее важными причинами внутрибольничных инфекций и внебольничных кожных инфекций. Молекулярные детерминанты стафилококковой колонизации кожи включают поверхностные полимеры и белки, которые способствуют адгезии и агрегации, а также широкий спектр механизмов уклонения от приобретенной и врожденной защиты хозяина.Антимикробные пептиды (АМП), вероятно, играют центральную роль в обеспечении иммунитета к бактериальной колонизации эпителия человека. Недавние исследования показали, что стафилококки обладают широким арсеналом для борьбы с активностью AMP и могут регулировать экспрессию механизмов устойчивости к AMP в зависимости от присутствия AMP. Хотя прямые доказательства in vivo все еще отсутствуют, это говорит о том, что взаимодействие между AMP и механизмами устойчивости к AMP во время эволюции сыграло решающую роль в превращении стафилококков в эффективных колонизаторов кожи человека.

Ключевые слова: антимикробные пептиды, колонизация, врожденная защита хоста, стафилококк Aureus , стафилококк эпидермидис

распределение и частота стафилококкового колонизации на кожу человека

члены рода Staphylococcus являются обычными колонизаторами кожа у млекопитающих и птиц [1]. По способности коагулировать кровь различают две основные группы: коагулазоположительные стафилококки, из которых наиболее важными видами являются Staphylococcus aureus , и коагулазонегативные стафилококки, которые составляют большинство видов, включая Staphylococcus epidermidis .Люди колонизированы многими различными видами стафилококков. Некоторые, такие как S. epidermidis или Staphylococcus hominis , обнаруживаются практически на всех частях тела. Некоторые другие имеют более отчетливые предпочтения в отношении определенных частей человеческого тела, например, Staphylococcus auricularis , который встречается в основном в ушном канале [2]. В целом наибольшая плотность стафилококков обнаруживается в потовых железах и на слизистых оболочках, окружающих отверстия тела.

Большинство сообщений о стафилококковой колонизации содержат S.aureus в качестве субъекта из-за его выдающейся роли в инфицировании человека. Нос является наиболее важным местом колонизации S. aureus [3], но S. aureus также обнаруживают в глотке, промежности, подмышечных впадинах и на коже (преимущественно на руках, груди и животе) [4]. –6]. Стойкая колонизация S. aureus наблюдается примерно у 20% населения, при этом 30% являются транзиторными носителями S. aureus и примерно 50% не являются носителями [7,8].У стойких носителей S. aureus , у которых в носу S. aureus , частота колонизации других участков тела повышена по сравнению с общей популяцией [9]. Частота персистентного носительства у детей выше, чем у взрослых [4]. Интересно, что с течением времени наблюдается снижение показателей стойкого носительства, что, вероятно, связано с улучшением личной гигиены [9].

S. epidermidis — вид стафилококка, наиболее часто выделяемый из кожи человека [10].Он преимущественно колонизирует нос, подмышечные впадины и голову [10]. Другие частые колонизаторы кожи человека включают S. hominis и Staphylococcus capitis , последний встречается в основном на голове и чаще в период полового созревания [11]. Менее частые колонизаторы кожи человека включают Staphylococcus haemolyticus и Staphylococcus warneri . Кроме того, люди могут быть временно колонизированы видами, которые обычно живут на домашних или сельскохозяйственных животных, таких как Staphylococcus sciuri или Staphylococcus intermedius [12–14].

Колонизация и заболевание

В то время как почти все виды стафилококков были зарегистрированы как причины оппортунистических инфекций [15], некоторые виды выделяются как более частые и серьезные патогены. В частности, S. aureus является опасным патогеном для человека, который может вызывать тяжелые и опасные для жизни заболевания, такие как тяжелый сепсис, пневмония, синдром токсического шока и эндокардит [16]. Другие виды стафилококков, как правило, вызывают подострые и хронические, а не молниеносные инфекции [15], при этом Staphylococcus lugdunensis несколько более агрессивны, чем другие коагулазонегативные стафилококки [17,18]. Кроме того, S. aureus и S. epidermidis являются наиболее частыми возбудителями внутрибольничных инфекций на стационарных устройствах [18–20]. Некоторые другие коагулазонегативные стафилококки, такие как S. haemolyticus , Staphylococcus simulans и S. warneri, , также могут вызывать инфекции, связанные с устройствами, и другие, обычно подострые, инфекции, но часто не различаются в клинической микробиологии. лаборатории [15]. Наконец, Staphylococcus saprophyticus является второй по значимости причиной инфекций мочевыводящих путей [21].

Резистентность к антибиотикам часто встречается у многих стафилококков и значительно усложняет и увеличивает стоимость лечения [22,23]. Штаммы S. aureus , устойчивые к антибиотику метициллину (метициллин-резистентный S. aureus [MRSA]), в настоящее время широко распространены в больницах [24], а в последнее время также распространяются в виде пандемии в обществе (сообщество -ассоциированный MRSA [CA-MRSA]) [25]. Примечательно, что, по оценкам, MRSA ежегодно вызывает больше смертей в США, чем ВИЧ/СПИД [26].Резистентность к метициллину также часто встречается у S. epidermidis [27] и, возможно, первоначально была передана S. aureus от этого вида [28]. Это указывает на то, что коагулазонегативные стафилококки имеют косвенное значение для патогенеза S. aureus как резервуар генов резистентности, которые усиливают их собственный патогенный потенциал.

Молекулярные факторы, определяющие патогенез стафилококков, широко исследованы. Детерминанты агрессивной вирулентности, такие как токсины, в основном обнаруживаются у S.aureus [29], в то время как у других видов в основном отсутствует продукция токсинов в связи с их гораздо более ограниченной агрессивностью. Читатель отсылается к другим обзорам, посвященным молекулярным основам вирулентности стафилококков [15,30,31]. Интересно, что у S. epidermidis как наиболее интенсивно изучаемого вида, кроме S. aureus , по большей части факторы, участвующие в патогенезе, по-видимому, выполняют исходные функции в неинфекционном образе жизни этой бактерии.Это указывает на то, что эти менее агрессивные виды не эволюционировали, чтобы стать патогенными, но инфекцию следует рассматривать как «случайность», а не как программу [31].

Случайный характер заражения такими видами, как S. epidermidis , предполагает, что частота инфекций в значительной степени определяется обилием этих видов на теле человека, откуда, как считается, происходит инфекция. Наиболее важными источниками заражения S. epidermidis и многими другими стафилококками, вероятно, являются кожа и слизистые оболочки пациентов или медицинского персонала [31].В случае S. aureus заражение через нос, вероятно, играет наиболее важную роль [32]. В то время как в случае внебольничных кожных инфекций возможна прямая инфекция из существующего абсцесса на коже другого человека, колонизация обычно рассматривается как необходимое условие для большинства стафилококковых инфекций. Соответственно, у носителей S. aureus частота инфицирования выше, чем у неносителей [33,34], и пациенты обычно инфицированы теми же штаммами, которыми они колонизированы [32].Это подчеркивает огромную важность изучения колонизации для понимания источников стафилококковой инфекции.

Молекулярные факторы, участвующие в колонизации

Считается, что в колонизации играют роль как бактериальные факторы, так и факторы хозяина. Факторы хозяина, включая системы защиты хозяина, будут подробно рассмотрены позже. Среди бактериальных детерминант можно выделить те, которые способствуют адгезии к поверхности хозяина, и те, которые участвуют в физиологической и метаболической адаптации к окружающей среде хозяина, что также включает уклонение от иммунной защиты хозяина.

Адгезия к ткани хозяина достигается за счет большого семейства стафилококковых поверхностных белков, которые с различной степенью специфичности связываются с белками матрикса хозяина, такими как фибронектин, фибриноген, витронектин, ламинин и фактор Виллебранда. Члены этого семейства называются компонентами микробной поверхности, распознающими молекулы адгезивной матрицы (MSCRAMM) [35,36]. Как правило, они состоят из расширенной части, которая охватывает клеточную стенку стафилококка, и открытой части, которая взаимодействует с белком-хозяином.MSCRAMM могут быть ковалентно или нековалентно связаны с клеточной стенкой стафилококка. Ковалентная связь катализируется семейством ферментов сортаз, которые распознают консервативный мотив вблизи С-конца поверхностного белка и связывают его с пептидным мостиком пептидогликана [37,38]. Среди стафилококковых MSCRAMM существует значительная функциональная избыточность, которая, скорее всего, обеспечивает надежное и успешное выполнение этого критического этапа колонизации тканей.

Более крупные бактериальные скопления могут развиваться с использованием компонентов внеклеточного матрикса, которые связывают стафилококковые клетки вместе в структуру, подобную биопленке.К ним относятся полимеры на основе сахаров, такие как тейхоевые кислоты и экзополисахарид поли- N -ацетилглюкозамин (ПНАГ) (или полисахарид межклеточного адгезина), а также секретируемые белки [39]. Считается, что для полимеров на основе сахара электростатическое взаимодействие играет важную роль в межклеточной агрегации. Тейхоевые кислоты и другие поверхностные полимеры имеют отрицательный заряд [40], в то время как PNAG является катионным полимером [41], в котором положительные заряды вводятся с помощью специальной расположенной на поверхности N -ацетилглюкозаминдеацетилазы [42].Эта реакция и результирующий положительный суммарный заряд молекулы PNAG имеют решающее значение для агрегации, которая, вероятно, происходит при взаимодействии с анионными полимерами. Белки, участвующие в агрегации, включают связанный с накоплением белок Aap S. epidermidis [43], который нуждается в ионах цинка [44] и протеолитическом процессинге [45] для агрегационной активности. Сообщалось, что Aap образует большие фибриллы на поверхности бактерий [46]. Кроме того, недавние исследования показали дополнительные функции в межклеточной адгезии для нескольких MSCRAMM S.aureus , такие как белок А [47,48] или фибриноген-связывающие белки [49]. Хотя можно предположить, что факторы агрегации в целом были бы выгодны для колонизации, есть и свидетельства обратного. А именно, было показано, что отсутствие генов ica , кодирующих биосинтез PNAG, способствует персистенции S. epidermidis на руках человека при совместном применении с соответствующими изогенными штаммами дикого типа, несущими эти гены [50]. Это указывает на то, что результаты исследований биопленок и анализов агрегации in vitro в целом не могут предсказывать колонизацию кожи.

Колонизация кожи требует устойчивости к воздействиям окружающей среды, которые изменяются гораздо более резко, чем в более защищенных частях человеческого тела. Потоотделение и высыхание кожи означают значительные изменения осмолярности, концентрации солей и значения pH в дополнение к механическому стрессу. Среди негалофильных бактерий исключительно высокой способностью противостоять этим воздействиям, особенно высоким концентрациям солей, отличаются стафилококки. Например, S. aureus, , может выжить до 3 лет.5 М NaCl [7]. Устойчивость к изменению осмолярности опосредована накоплением осмопротекторов, таких как холин или глицин-бетаин, в бактериальных клетках, для которых стафилококки имеют ряд систем транспорта осмопротекторов и систем ферментативной конверсии [51,52]. Повышенная частота S. epidermidis и некоторых других коагулазонегативных стафилококков в качестве колонизаторов на неповрежденной коже человека по сравнению с S. aureus может быть связана с повышенным присутствием или экспрессией таких защитных систем.В качестве альтернативы может играть роль прямое бактериальное вмешательство между этими видами, как обсуждается ниже.

Бактериальная интерференция

Прежде чем перейти к взаимодействию стафилококков с человеком-хозяином, следует обсудить, определяет ли бактериальная интерференция — либо между штаммами стафилококков, либо между стафилококками и другими бактериями — колонизацию независимо от вклада хозяина.

Бактериоцины, секретируемые бактериальные продукты, убивающие другие микроорганизмы, часто предлагались для повышения выживаемости штаммов-продуцентов конкурентным образом [53,54].Многие стафилококки продуцируют пептидные бактериоцины [54]. Часто они принадлежат к классу лантибиотиков, для которых характерны лантиониновые мостики, делающие пептид чрезвычайно устойчивым к протеолитической деградации [55]. Некоторые штаммы S. epidermidis продуцируют лантибиотики, такие как эпидермин, эпиланцины K7 и 15X и Pep5, обладающие высокой бактерицидной активностью в отношении многих грамположительных бактерий [56–60]. Другие лантибиотики описаны у S. warneri [61,62], Staphylococcus gallinarum [63] и S.aureus [64]. Обычно гены, кодирующие бактериоцины, связаны с генами, обеспечивающими защиту продуцента, что дает, по крайней мере, гипотетическое преимущество перед другими бактериями, чувствительными к этому веществу [65]. Иммунитет продуцентов к лантибиотикам может быть реализован, например, с помощью высокоспецифичных систем экспорта [66–68].

Однако нет прямых доказательств того, что бактериоцины в стафилококках вносят значительный вклад в соревновательную пригодность. Кроме того, тот факт, что продукция бактериоцина ограничена небольшой подгруппой стафилококковых штаммов, убедительно свидетельствует против общей роли в бактериальном вмешательстве, поскольку эти штаммы, по-видимому, не получили более широкого распространения.Интересно, что из многочисленных доступных последовательностей генома S. aureus мы знаем, что многие штаммы S. aureus имеют гены, кодирующие полный кластер биосинтетических генов, необходимый для производства эпидерминоподобного лантибиотика [51, 69, 70]. Примечательно, что сюда входит клональный комплекс 8 с пандемическим штаммом CA-MRSA USA300. Однако продукция лантибиотиков ни у одного из этих штаммов никогда не описывалась. Таким образом, биологическая роль этих генов неизвестна.

Растворимые в феноле модулины (PSM) и аналогичные пептиды представляют собой короткие амфипатические и α-спиральные пептиды, которые кодируются геномом и продуцируются большинством S. aureus , S. epidermidis и, вероятно, многие другие штаммы стафилококков [71–73]. Некоторые S. aureus PSM обладают сильной цитолитической способностью в отношении нейтрофилов человека и других типов клеток [73]. Сообщалось, что некоторые PSM и PSM-подобные пептиды, такие как хорошо охарактеризованный δ-токсин из S. aureus или PSM-подобный ингибитор роста гонококков из S. haemolyticus , проявляют бактерицидную активность [74–77]. . Однако активность в основном ограничивалась очень специфическими бактериями-мишенями или проявлялась только в синтетических производных.В целом бактерицидная активность среди ПСМ встречается редко. Кроме того, у PSM отсутствует катионный характер, типичный для антимикробных пептидов (AMP). Это обычно запрещает активность против бактерий, предполагая, что PSM эволюционировали, чтобы повреждать эукариотические, а не прокариотические клетки [78].

Чувство кворума — это процесс регуляции генов, который приводит к изменениям экспрессии генов в ответ на плотность бактериальных клеток [79]. Для этого требуется секреция и восприятие сигнала [80], который у стафилококков представляет собой посттрансляционно модифицированный пептид [81–83].Чувство кворума встречается почти у всех бактерий, но система кворум-чувства регулятора вспомогательного гена стафилококка ( agr ) совершенно уникальна, поскольку существуют разные подгруппы, чьи сигналы могут быть перекрестно ингибирующими [84,85]. Хотя часто предполагается, что он играет роль в бактериальном вмешательстве, нет экспериментальных данных, позволяющих предположить, что перекрестное ингибирование agr влияет на конкурентную колонизацию in vivo [86].

Взаимодействие с защитными механизмами хозяина во время колонизации

Иммунная система человека состоит из двух основных частей.Приобретенная или адаптивная иммунная система является антиген- и, следовательно, патоген-специфичной и требует презентации антигена. Он обеспечивает иммунологическую память и сильный иммунный ответ, но реагирует медленно после инвазии патогенов. Основной частью адаптивного иммунного ответа являются антитела (или иммуноглобулины), которые вырабатываются В-клетками и помечают патоген для уничтожения. Основным подтипом иммуноглобулинов, секретируемых на слизистых оболочках, является IgA.

В связи с тем, что организм человека находится в постоянном контакте со стафилококками, роль адаптивного иммунитета в контроле стафилококковой колонизации и инфекции сложна и мало изучена.Известно, что у человека есть циркулирующие антитела против многих стафилококковых белков [87], но общего защитного иммунитета от стафилококковой инфекции не существует. Однако есть данные, позволяющие предположить, что адаптивная иммунная система влияет на стафилококковую инфекцию и колонизацию. Во-первых, репертуар антител [88,89] и исход бактериальной инфекции у носителей S. aureus отличаются от таковых у неносителей [33,34]. В то время как риск заражения у неносителей S. aureus ниже [34], у носителей ниже риск серьезных осложнений, таких как смерть от бактериемии [90]. Это свидетельствует о вовлечении приобретенного иммунитета. Во-вторых, S. aureus имеет несколько механизмов уклонения от приобретенной иммунной защиты человека. Например, SSL7, который входит в состав стафилококковых суперантигеноподобных белков и взаимодействует с молекулами IgA [91], может играть ключевую роль в уклонении S. aureus от защиты на основе антител на поверхности кожи и слизистых оболочек. Белок А, который хорошо известен из лабораторных исследований благодаря своей способности неспецифически связывать IgG, образует камуфляжную оболочку, состоящую из неспецифических антител, на S.aureus , что предотвращает связывание специфических антител [92].

Эволюционно более старая врожденная иммунная система быстро реагирует, распознавая инвариантные части вторгшихся микроорганизмов, что вызывает элиминацию профессиональными фагоцитами, такими как нейтрофилы и макрофаги. Среди них нейтрофилы первыми попадают в очаг инфекции и играют наиболее важную роль в устранении внедрившихся бактерий. После приема внутрь (фагоцитоз) бактерии погибают в фагосомах нейтрофилов активными формами кислорода, АМП и белками [93].Однако на коже нет фагоцитов, где врожденная иммунная система в основном состоит из секретируемых АМП. Уклонение от активности AMP будет подробно описано ниже. Для более полного описания механизмов уклонения от иммунитета стафилококков читатель может обратиться к другим обзорным статьям [94,95].

АМП на коже человека

Антимикробные пептиды являются частью врожденной иммунной системы многих организмов почти всех типов и возникли на ранних этапах эволюции [96–98].У низших организмов они могут составлять единственную или основную часть защиты хозяина. Многие АМП обладают активностью против широкого спектра патогенов, включая бактерии, грибки и вирусы. АМП часто предлагались в качестве потенциальных новых противомикробных соединений [99, 100].

Антимикробные пептиды синтезируются в виде проформ, которые необходимо преобразовать в активные зрелые пептиды. Большинство АМП имеют катионный характер и выраженную амфипатию как общие структурные мотивы. Хотя механизм действия многих АМП до конца не ясен, считается, что эти мотивы способствуют связыванию с обычно анионной бактериальной поверхностью и интеграции в цитоплазматическую мембрану, где, как считается, многие АМП образуют каналы или поры.

У человека роль AMP как ключевой части врожденной защиты хозяина была признана лишь недавно. АМП продуцируются многими типами клеток иммунной системы человека, включая нейтрофилы, где они секретируются в фагосомы для уничтожения проглоченных микроорганизмов [93], тучных клеток [101] и Т-клеток [102]. На коже кератиноциты являются основным источником АМП, но АМП также продуцируются другими типами клеток, такими как клетки волосяных луковиц и себоциты [103,104]. В дополнение к их микробицидной активности более поздние исследования показали, что АМП могут также выполнять сигнальную функцию, поскольку они активируют компоненты приобретенной иммунной системы человека, такие как Т- и дендритные клетки [105-107]. показаны наиболее важные АМП человека. Он также включает противомикробные белки и ферменты, которые могут быть сгруппированы с АМП в более широком смысле, хотя они не являются пептидами в строгом смысле (т. е. меньшими, чем примерно 50 аминокислот). Почти все эти АМП продуцируются кератиноцитами, а многие — себоцитами, за исключением дермцидина (DCD), который в основном секретируется эккринными потовыми железами [108].

Таблица 1

Антимикробные пептиды и белки человека на коже.

AMP
Размер	Размер	Производство	Производство в	Общая активность против бактерий	Стафилококки, для которой активность было продемонстрировано
Defensins
47 AA; 5. 0 кДа	Кератиноциты, себоциты	Грамотрицательные, (граммположительные)	Нет активности при физиологической концентрации солей
hBD-2	41 а.о.; 4,3 кДа	Кератиноциты, себоциты	Грамотрицательные, (грамположительные)	Нет активности при физиологической концентрации солей
hBD-3	45 а.о.; 5,2 кДа	Кератиноциты	Грамотрицательные, грамположительные	S. aureus, S. epidermidis
hBD-4	50 а.о.; 6.0 KDA	Кератиноциты	Грамотригат	грамм отрицательный, грамположительный	S. aureus
Cattelicidins
LL-37	37 AA; 4,5 KDA	Кератиноциты, секоциты	грамм-отрицательный, грамположительный	S. aureus, S. Epidermidis
Другие
Dermcidin (DCD-1)	47 AA; 4.7 кДа	Эккринные потовые железы	Грамотрицательные, грамположительные	S. aureus, S. epidermidis
Адреномедуллин	5 6 кДа	Кератиноциты, себоциты, волосяные фолликулы, потовые железы	Грамотрицательные, грамположительные	S. aureus, S. epidermidis
Ela fin (SK 5) 6,0 кДа	Кератиноциты	Грамотрицательные, грамположительные	S.aureus
Белки и более крупные пептиды
Лизоцим	130 а.о.; 14,7 KDA	Кератиноциты, секоциты, лампа для волос	грамм-отрицательный, грамположительный	Некоторые виды ( S. aureus и S. Epidermidis устойчивы)
антилекопротеаз (ALP, SLPI)	107 аа; 14 кДа	Кератиноциты	Грамотрицательные, грамположительные	S. aureus, S. epidermidis
Псориазин	101 а.о.; 11,5 кДа	Кератиноциты, себоциты	Грамотрицательные (грамположительные)	S. aureus
РНКаза7	1 14,5 кДа	Кератиноциты	Грамотрицательные, грамположительные	S. aureus

Большинство AMPs sensu strictu Дефензины представляют собой амфипатические пептиды, обнаруженные у многих позвоночных [109]. Они имеют β-листовую структуру и подразделяются на подкатегории в зависимости от количества и расположения дисульфидных мостиков. Человеческие β-дефенсины 1–4 продуцируются кератиноцитами человека и хорошо изучены [109, 110]. Компьютерные геномные исследования предсказывают многие другие потенциальные гены дефенсинов на основе консервативных остатков цистеина. Экспрессия и роль этих пептидов неизвестны. Человеческий β-дефензин 1 ( hBD1 ) конститутивно экспрессируется, тогда как hBD2 и hBD3 индуцируются бактериальной инфекцией или цитокинами [111].hBD2-4 также может подавляться ретиноевой кислотой [111]. Активность β-дефензинов человека сильно зависит от концентрации солей. В физиологических условиях только hBD3 обладает активностью против стафилококков [112] и поэтому использовался во многих исследованиях, изучающих механизмы резистентности к АМФ у этих бактерий (см. ниже). В дополнение к антимикробной активности дефенсины вызывают продукцию цитокинов, таких как IL-8, и обладают хемотаксической активностью [113].

Кателицидины представляют собой семейство АМП, названных в честь сходства с формами-предшественниками белка кателина [114].N-концевой домен кателина удерживает предшественник AMP в неактивном состоянии до тех пор, пока в результате протеолитического расщепления не высвобождается активный C-концевой пептид, структура которого может различаться. Однако большинство зрелых кателицидинов являются α-спиральными, амфипатическими и катионными. Это также верно для единственного кателицидина, обнаруженного у человека, пептида LL-37 [115]. LL-37 протеолитически отщепляется от своего предшественника, который называется hCAP18 (антимикробный белок человека 18 кДа) [116, 117]. LL-37 — это всего лишь одна обработанная форма hCAP18. Другие формы, такие как RK-31 и KS-30 (названные по первым двум аминокислотам и общей длине), могут быть получены путем альтернативного расщепления, особенно на коже [118].KS-30 и RK-31 обладают повышенной антимикробной активностью, а также отличаются от LL-37 способностью вызывать высвобождение цитокинов. Подобно дефенсинам, LL-37 может индуцировать хемотаксис и высвобождение цитокинов [113]. Интересно, что 1,25-дегидроксивитамин D3 является мощным индуктором транскрипции гена кателицидина, что придает витамину D важную роль в кожных инфекциях [119].

Дермцидин конститутивно экспрессируется экзокринными потовыми железами, а его переработанные формы обладают активностью против многих бактерий, включая стафилококки [108,120].В то время как обработанные формы DCD-1L и DCD-1 заряжены отрицательно [108], катионная форма (SSl-25), подвергшаяся последующей обработке, также обладает противомикробной активностью, что позволяет предположить, что заряд не имеет значения для механизма действия Пептиды, полученные из DCD [121].

Адреномедуллин представляет собой пептид из 52 аминокислот с множеством функций, включая регуляцию гормонов, нейротрансмиссию и расширение сосудов [122]. Он обладает высокой антимикробной активностью в отношении многих бактерий, в частности Propionibacterium acnes [123]. Однако его эффективность в отношении S. aureus и S. epidermidis лишь умеренная [124].

Лизоцим представляет собой фермент, расщепляющий β-1,4 гликозидную связь в бактериальном пептидогликане между остатками N -ацетилглюкозамина и N -ацетилмурамовой кислоты [125]. Он содержится во многих жидкостях организма, таких как выделения слизистых оболочек и слезы. Лизоцим, по-видимому, вырабатывается в клетках кожи, но только в цитоплазме, поэтому его роль в кожной защите неясна.Лизоцим активен в отношении грамположительных и грамотрицательных микроорганизмов [126]. Однако несколько видов стафилококков, в том числе S. aureus и S. epidermidis , имеют фермент, который O -ацетилирует пептидогликан, который придает устойчивость к лизоциму [127, 128].

Кожная антилейкопротеиназа экспрессируется кератиноцитами и ингибирует эластазу нейтрофилов, тем самым контролируя воспаление. Он также ингибирует рост бактерий, в том числе S. aureus , но не обладает бактерицидным действием [129, 130].

Псориазин (S100A7) представляет собой АМП с молекулярной массой 11 кДа, активность которого зависит от ионов цинка [131]. Он активен в отношении и индуцируется контактом с E. coli , но не обладает активностью в отношении стафилококков. Напротив, кальпротектин, другой член семейства S100 AMP, хотя и не экспрессируется в клетках кожи, продуцируется нейтрофилами и контролирует пролиферацию S. aureus в гнойных абсцессах [132].

Наконец, катионная РНКаза 7 вырабатывается многими типами тканей, включая кератиноциты, и обладает высокой активностью против широкого спектра бактерий, включая S.aureus [133].

Роль АМП в инфекционных заболеваниях и доказательства роли АМП в контроле бактериальной колонизации

Прямых доказательств вклада АМП человека в контроль бактериальной колонизации или инфекции кожи мало. Концентрации АМП, необходимые для получения активности in vitro , часто намного выше, чем, по оценкам, они действительно присутствуют на коже. Возможно, локальные концентрации в эпителиальном микроокружении могут быть выше, чем предполагают уровни экспрессии, и достаточны для уничтожения микроорганизмов in vivo .Кроме того, условия, используемые в анализах минимальной ингибирующей концентрации или уничтожения in vitro , не стандартизированы, могут значительно различаться и, скорее всего, неадекватно отражают физиологические условия на коже. Во многих случаях, например, для β-дефензинов человека, имитация физиологических условий в отношении концентрации соли, по-видимому, ухудшает, а не увеличивает активность АМФ [110, 112]. С другой стороны, рост в среде с низким содержанием питательных веществ с компонентами сыворотки и карбонатом, который, вероятно, больше напоминает состояние кожи, по-видимому, повышает восприимчивость бактерий к АМП [134].Это указывает на то, что физиологические компоненты, которые могут повышать активность AMP in vivo , могут отсутствовать в большинстве используемых анализов in vitro . Таким образом, в то время как физиологические условия, присутствующие в микроокружении на коже человека, можно только предположить и с трудом воспроизвести in vitro , in vitro анализы, использованные до сих пор, возможно, привели к недооценке активности AMP in vivo .

Некоторые, хотя и косвенные, доказательства ключевой роли AMP в контроле бактериальной колонизации и инфекции кожи получены из дифференциальной экспрессии AMP при определенных заболеваниях, таких как атопический дерматит, псориаз и вульгарные угри [135].Атопический дерматит — хроническое воспалительное заболевание кожи, связанное с рецидивирующими инфекциями. Поражения и непораженная кожа у пациентов с атопическим дерматитом колонизированы S. aureus в значительно большей степени по сравнению со здоровыми людьми [136,137], в то время как экспрессия индуцибельных AMP (LL-37, hBD-2 и hBD-3) и DCD -производные пептидов значительно ниже у больных атопическим дерматитом [138-140]. Кроме того, при воспалительном кожном заболевании псориазе многие АМП сверхэкспрессируются, что не только способствует очистке многих АМП [141], но также может объяснить более низкий риск бактериальной инфекции, наблюдаемый в псориатической коже [135].Наконец, наиболее важный бактериальный возбудитель вульгарных угрей, Propionibacterium acnes , вызывает сверхэкспрессию некоторых AMP, таких как hBD-1 и hBD-2 [142, 143]. В совокупности эти наблюдения позволяют предположить, что дифференциальная экспрессия определенных АМП может быть вызвана бактериальными патогенами и влиять на бактериальную колонизацию и инфекцию.

Кроме того, доказательства важности AMP in vivo были получены с использованием мышей с нокаутом. Этот подход сложен и работает только для некоторых избранных AMP, поскольку производство и гены AMP сильно различаются у мышей и мужчин.Однако гены CAMP и Cnlp , кодирующие человеческие и мышиные версии кателицидинов LL-37 и CRAMP, соответственно, очень похожи [144, 145]. В важном исследовании было показано, что мыши с делецией генов Cnlp имеют повышенную восприимчивость к инфекции стрептококками группы А, что представляет собой первое свидетельство нокаутных мышей, указывающее на ключевую роль AMP в бактериальной инфекции [146].

Более того, АМП hBD-2 и hBD-3, вероятно, играют ключевую роль при выборе штаммов-носителей по сравнению со штаммами-неносителями во время назальной колонизации.Было высказано предположение, что штаммы-носители S. aureus достигают конкурентного преимущества по сравнению с красителями, не являющимися носителями, за счет задержки врожденного ответа хозяина и подавления экспрессии этих дефенсинов в клетках носового эпителия [147].

Наконец, тот факт, что бактерии выработали специфические механизмы устойчивости к АМП [148], которые будут представлены в следующем абзаце, ясно подчеркивает важность АМП в борьбе с бактериальными колонизаторами. Таким образом, хотя прямых доказательств было трудно достичь, в настоящее время принято считать, что АМП составляют ключевую часть врожденной защиты хозяина на коже человека.

Механизмы устойчивости стафилококков к противомикробным пептидам

Бактерии разработали несколько эффективных механизмов для борьбы с активностью AMP [149]. Секретируемые бактериальные протеазы могут разрушать AMP. Специфические секретируемые бактериальные белки могут изолировать АМП и, таким образом, препятствовать их достижению клеточной мишени. Кроме того, существует множество расположенных на мембране переносчиков, которые экспортируют AMP подобно экспортерам лекарств. Более того, многие механизмы изменяют суммарный заряд поверхности бактериальной клетки, чтобы свести к минимуму привлечение обычно катионных АМП.

Стафилококки, как наиболее важные бактериальные колонизаторы кожи человека, развили механизмы, принадлежащие ко всем этим четырем категориям (). S. aureus и S. epidermidis продуцируют несколько секретируемых протеаз с широкой субстратной специфичностью, которые способны расщеплять AMP. Например, было показано, что протеаза SepA S. epidermidis расщепляет hBD-3 и DCD [150]. Гомологичный S. aureus ауреолизин расщепляет и инактивирует LL-37 [151].Белковая стафилокиназа из 136 аминокислот, кодируемая бактериофагами и секретируемая лизогенными штаммами стафилококков, связывается с α-дефенсинами, тем самым устраняя антимикробную активность [152]. Было показано, что гены vraF и vraG , которые кодируют переносчик ABC и обнаружены как в S. aureus , так и в S. epidermidis , придают устойчивость к AMP [153]. Вероятно, VraFG действует путем вытеснения AMP из цитоплазматической мембраны.

Таблица 2

Выдающиеся механизмы устойчивости стафилококков к противомикробным пептидам.

Название	Название	Ген	Функция	Настоящее в S. aureus	Настоящее 5 S. Epidermidis
Выделенные протеазы
Aureolysin	SEPA ( S. Epid E RMIDIS ) AUR ( S. AUREUS )	ухудшает AMPS (LL-37, HBD-3, DCD-1)	+	+
Sequestration
Стафилокиназа	Sak (бактериофаг-кодировка)	Персонал α-Defensins	+ (некоторые штаммы)
Transporters
VraF/VraG	vraF , vraG	Предполагаемый экспортер AMP	+	+
Изменение е
ФЗПНМ	ФЗПНМ	Lysylation из мембранных фосфолипидов	+	+
DLT локуса	dltA , dltB , dltC , dltD	Alanylation из TeichoiOs кислоты	+	+
ICAB (PNAG)	ICAA , ICAB , ICAC , ICAD	Производство экзополисацхарида PNAG; ICAB N -ацетилглокозамин DECETYLASE вводит положительный заряд	+ (некоторые штаммы)	+ (некоторые штаммы)
AMP-срабатываемый регулирование
APS (GRA) RSX System	APSS GRAS ), APS R ( APS R ( GRAR ), APSX	2-компонентный датчик / Регулятор с дополнительным компонентом (APSX)	+	+
Глобальные регуляторы: AGR, SARA, SAERS	с/х B , с/х D , с/х C , с/х A; Сара; saeR , saeS	Agr активируется, а Sar и Sae подавляются AMP. Agr активирует, а SarA подавляет экспрессию протеазы	+	+

Наконец, у стафилококков существует множество механизмов устойчивости к АМФ, которые включают изменение поверхностного заряда. Обычно это приводит к уменьшению анионного характера поверхностных или цитоплазматических мембранных структур, что предотвращает привлечение катионных АМП. Некоторые из этих механизмов впервые были описаны у стафилококков. Фермент MprF продуцирует лизинилированные фосфолипиды, интеграция которых в цитоплазматическую мембрану снижает общий отрицательный заряд этой прямой структуры-мишени для многих АМП [154].Белки, кодируемые в локусе dlt , ответственны за введение аланильных остатков в тейхоевые кислоты [155]. Свободные аминогруппы карбоксиэтерифицированных аланильных остатков действуют, частично уравновешивая сильный анионный характер тейхоевых кислот, тем самым сводя к минимуму притяжение AMP [156]. Однако поверхностные полимеры могут также устранять АМП, используя другие механизмы. Катионный экзополисахарид PNAG обеспечивает защиту от АМП как положительного, так и отрицательного заряда [157].Таким образом, он может функционировать либо путем отталкивания, либо секвестрации, либо, возможно, создавая структурный барьер. Наконец, некоторые механизмы устойчивости к АМП могут также обеспечивать защиту от специфических антибиотиков, что, вероятно, связано со структурным и физико-химическим сходством с АМП, например, в случае катионного циклического липопептида даптомицина [158].

Обнаружение антимикробных пептидов

Адаптация хозяина к бактериальным механизмам устойчивости к АМФ иллюстрирует взаимодействие между врожденной защитой хозяина и бактериями в ходе эволюции [148].К ним относятся, например, производство анионных AMP, таких как DCD, для подавления механизмов устойчивости бактерий, которые нацелены исключительно на катионные AMP, или разработка устойчивых к протеазе AMP, таких как дефенсины с сильными мостиками. Бактерии, в дополнение к развившимся механизмам устойчивости к AMP, научились ощущать присутствие сублетальных концентраций AMP [159]. Это означает, что экспрессия генов устойчивости может быть ограничена временем, когда они необходимы, что выгодно для бактерий, поскольку экспрессия генов устойчивости к AMP часто включает значительные физиологические изменения, которые, вероятно, представляют собой значительную энергетическую нагрузку.

У грамотрицательных бактерий датчик/регулятор PhoP/PhoQ, впервые описанный в Salmonella , определяет присутствие катионных АМП и в основном запускает изменение липополисахарида [159,160]. Первый сенсор AMP у грамположительных бактерий был только недавно описан у S. epidermidis [161]. Интересно, что он состоит из трех основных частей: ApsS (или GraS, сенсорная часть), ApsR (или GraR, регулятор связывания ДНК) и ApsX, необычного третьего компонента с неизвестной функцией.Система Aps, которая также была исследована на S. aureus [153], активирует три локуса, кодирующих ключевые механизмы устойчивости к АМФ у стафилококков: гены-транспортеры vraF / vraG , оперон dlt и . ген mprF . В то время как гены, подобные apsS и apsR , существуют и у других бактерий, гомологи apsX обнаружены только у стафилококков, что указывает на то, что aps -основанное восприятие АМП может быть уникальным свойством стафилококков [161].Кроме того, АМП явно менее специфичным образом запускают измененную экспрессию глобальных регуляторных систем, включая agr , sarA и saeRS , что приводит к увеличению секреции протеаз, таких как S. epidermidis aureolysin, которые разрушают АМП. [150]. Таким образом, способность экспрессировать широкий ряд механизмов устойчивости к AMP и реагировать на присутствие AMP может способствовать исключительной способности стафилококков колонизировать эпителий человека.

Комментарий эксперта

Прогресс в нашем понимании стафилококковой колонизации кожи и вовлеченных в нее молекулярных факторов связан с разработкой и использованием подходящих моделей колонизации животных. Вполне понятно, что исследовательское сообщество стафилококков в основном было сосредоточено на инфекции и моделях инфекции. Однако недавно колонизация была признана важной областью исследований, в основном из-за появления CA-MRSA и, вероятно, высокой важности колонизации как предпосылки для заражения этими штаммами.Несколько исследователей предложили стратегии деколонизации для предотвращения стафилококковых инфекций [162, 163]. Чтобы найти цели для разработки вакцин, направленных на предотвращение колонизации, нам необходимо лучше понять, какие молекулярные факторы стафилококки используют для колонизации кожи и слизистых оболочек человека. В то время как деколонизация коагулазонегативных стафилококков, таких как S. epidermidis , может не представлять собой хорошей идеи из-за возможного вмешательства в естественную микрофлору и ее баланс, более пристальное внимание к молекулярной биологии стафилококковой колонизации также приведет к улучшению сведения о колонизации этими штаммами.

Животные модели стафилококковой колонизации находятся в зачаточном состоянии. Модели носовой колонизации использовались у мышей и хлопчатобумажных крыс [164, 165]. Однако добиться продолжительной колонизации трудно, и время, необходимое животным для очистки носа от стафилококков в этих моделях, относительно короткое, при этом хлопковые крысы демонстрируют более длительную колонизацию, чем мыши. Поэтому мониторинг постоянной колонизации, такой как у людей, пока невозможен. Однако с увеличением числа лабораторий, использующих эти модели, со временем они могут быть оптимизированы.В редких случаях для мониторинга колонизации использовались люди [131], но по понятным причинам этот подход ограничен менее вирулентными видами, такими как S. epidermidis . Исследования культур тканей могут дать некоторое представление о взаимодействии стафилококков, например, с кератиноцитами, но такие системы in vitro не имеют сложного строения реальной кожи, чтобы адекватно отразить сложность этого взаимодействия.

Относительная важность AMP в определении стафилококковой колонизации и во взаимодействии между врожденной иммунной системой и бактериями в целом до сих пор остается загадкой.Как обсуждалось выше, доказательства, подтверждающие ключевую роль АМП в защите кожи от микроорганизмов, в основном косвенные. Чтобы лучше судить об относительной важности AMP, условия анализа in vitro должны быть стандартизированы и скорректированы для более точного отражения физиологических условий. Хотя использование животных в этой области затруднено из-за различий с людьми в отношении генов AMP, огромный прогресс в генетике человека может предоставить в будущем доказательства, полученные в результате исследования состава генов у людей, склонных к развитию кожных заболеваний.

Не менее загадочно, играет ли прямое бактериальное взаимодействие, например, между S. aureus и S. epidermidis , роль в определении состава микрофлоры на различных эпителиях человека. Бактериоцины как наиболее очевидные кандидаты для бактериального вмешательства, по-видимому, ограничены специфическими штаммами, для которых невозможно установить явное преимущество колонизации. В то время как молекулярную основу конкуренции довольно легко исследовать in vitro , подобно AMP, только исследования in vivo и эпидемиология дадут четкие ответы в этой области.

В целом представляется, что, хотя еще предстоит провести много исследований in vitro , классическая лабораторная микробиология находится на пределе своих возможностей для дальнейшего понимания взаимодействия между стафилококками и их хозяином. Потребуются комплексные усилия, включающие молекулярную биологию, модели колонизации животных, генетику человека и эпидемиологию. Кроме того, наличие механизмов резистентности к AMP у многих бактерий, включая стафилококки, указывает на то, что часто предлагаемое превращение AMP в терапевтические средства [99, 100] может быть проблематичным.С другой стороны, эффективные АМП развились, несмотря на эти механизмы [148], и, таким образом, могут стать основой для разработки ценных альтернатив антибиотикам, например, для местного лечения стафилококковых инфекций кожи.

Пятилетний обзор

Эпидемия CA-MRSA, вероятно, побудит к изучению молекулярных факторов, позволяющих этим штаммам лучше колонизироваться и, возможно, конкурировать с другими штаммами. Следует ожидать, что эти усилия также приведут к лучшему пониманию стафилококковой колонизации в целом.Исследователи сосредоточатся больше на использовании животных моделей колонизации. Напротив, ожидается, что получение более прямых доказательств роли АМП в контроле стафилококковой колонизации кожи займет больше времени. Тем временем эта область, вероятно, даст более подробное представление о механизмах устойчивости стафилококков к АМФ и их регуляции.

Ключевые вопросы

• Стафилококки часто являются колонизаторами эпителия человека. Многие штаммы являются постоянными колонизаторами, в то время как человеческая популяция делится на носителей и неносителей в отношении Staphylococcus aureus .Что отличает носителей S. aureus от неносителей, неясно.

• Вид S. aureus может вызывать молниеносную инфекцию, в то время как инфекции, вызванные другими видами стафилококков, в основном протекают в подострой форме. Колонизация обычно является предпосылкой для заражения.

• Стафилококки продуцируют множество молекулярных факторов, которые могут играть роль в колонизации, таких как поверхностно-связывающиеся белки и экзополимеры. Кроме того, стафилококки демонстрируют состав генов и экспрессию, направленные на то, чтобы противостоять суровым условиям окружающей среды на коже человека.Однако роль большинства этих компонентов в колонизации носит гипотетический характер.

• Пока нет доказательств того, что прямое бактериальное вмешательство способствует колонизации одним штаммом стафилококка по сравнению с другим или другими бактериями.

• Считается, что антимикробные пептиды играют ключевую роль в врожденной защите хозяина на коже человека и в контроле бактериальной колонизации.

• Стафилококки обладают многими механизмами снижения активности противомикробных пептидов, многие из которых запускаются присутствием противомикробных пептидов.

• Модели колонизации необходимо будет использовать вместе с подходами молекулярной биологии, чтобы получить прямые доказательства роли противомикробных пептидов (АМП) в контроле стафилококковой колонизации и функции механизмов устойчивости к АМФ в уклонении от активности АМФ in vivo , что в настоящее время отсутствует.

Сноски

Для заказа перепечатки обращайтесь по адресу moc.sweiver-trepxe@stnirper

Раскрытие финансовых и конкурирующих интересов

Эта работа была поддержана Программой внутренних исследований Национального института аллергии и инфекционных заболеваний. НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ США.Автор не имеет никаких других соответствующих связей или финансового участия с какой-либо организацией или юридическим лицом, имеющим финансовый интерес или финансовый конфликт с предметом или материалами, обсуждаемыми в рукописи, кроме раскрытых.

При написании этой рукописи помощь в написании не использовалась.

Ссылки

Продольный генетический анализ динамики носового носительства Staphylococcus aureus в разнообразной популяции | BMC Infectious Diseases

Границы | Воздушное распространение метициллин-резистентного золотистого стафилококка со свинофермы

Введение

Сельскохозяйственные животные являются резервуаром для передачи связанного с домашним скотом метициллин-резистентного Staphylococcus aureus (LA-MRSA) человеку (1–3).Путь передачи вызывает серьезную озабоченность в ряде европейских стран, особенно в странах с низким уровнем заболеваемости MRSA среди людей и в крупных свиноводческих хозяйствах. В Дании доля стад свиней с положительным результатом на LA-MRSA резко увеличилась с момента первых обнаружений в 2008 г., достигнув 95% в 2019 г. (4), и в то же время наблюдается резкий рост случаев заболевания людей LA-MRSA. В первую очередь это касалось лиц, имевших непосредственный контакт со свинофермами; например, сельскохозяйственные рабочие и члены семьи. Однако примерно одна треть инфекций LA-MRSA в Дании не связана с непосредственным контактом с домашним скотом (5, 6).В 2019 г. было зарегистрировано 1122 новых случая LA-MRSA человека, включая как клинические случаи, так и бессимптомных носителей. Среди новых случаев LA-MRSA 34% инфекций и 11% колонизаций не были связаны с непосредственным контактом с домашним скотом соответственно (4). Передача людям, не контактировавшим с домашним скотом, скорее всего, происходит при контакте с людьми, но также может быть результатом распространения LA-MRSA в окружающей среде со свиноферм.

LA-MRSA у датских свиней почти исключительно принадлежит к клональному комплексу (CC) 398, в котором преобладают spa типа t011 и t034, отрицательные по лейкоцидину Пантона-Валентайна (PVL) и не несущие ген scn в качестве маркера фаг, кодирующий кластер уклонения от иммунного ответа человека (IEC).Было показано, что стафилококки связаны с частицами пыли на свинофермах (7), а LA-MRSA можно культивировать из частиц пыли более чем через 30 дней после отбора проб (8). Показано, что передача LA-MRSA людям-добровольцам при кратковременном пребывании на контаминированной свиноферме зависит от концентрации LA-MRSA в воздухе и только у 95 % добровольцев дает временное заражение (9). ). В том же исследовании сообщалось об уровнях MRSA в воздухе на одной свиноферме в помещениях с поросятами-отъемышами от 24 до 5 лет.452 КОЕ/м 91 467 3 91 468 и еще одно исследование на пяти свинофермах показало концентрацию LA-MRSA в воздухе от 21 до 517 КОЕ/м 91 467 3 91 468 (10). Исследование, проведенное в Германии, показало, что малые концентрации LA-MRSA можно обнаружить в пробах воздуха вблизи фермы и в пробах почвы, взятых на расстоянии до 300 метров от свиноферм (11). Имеется лишь ограниченная информация о степени переносимых по воздуху LA-MRSA от свиноферм и о предполагаемом риске передачи вируса людям, находящимся на фермах, что вызвало обеспокоенность в некоторых общинах, соседствующих со свинофермами.

Целью настоящего исследования является количественная оценка распространения MRSA воздушно-капельным путем на свиноферме с положительным результатом на LA-MRSA. Для этого был применен метод отбора проб больших объемов воздуха промышленным пылесосом, работающим как импинджер (12). Результаты сравнивались с метеорологическими данными и бактериологическими исследованиями проб почвы и людей, участвовавших в процессе отбора проб.

Материалы и методы

Описание фермы

Исследование проводилось на свиноферме с положительной реакцией на LA-MRSA, где содержалось около 2500 поросят-отъемышей.Здание (дополнительный рисунок 1) состоит из 11 секций, в восьми из которых размещаются отъемыши в возрасте 4–12 недель. В каждой секции содержались поросята, родившиеся на одной неделе, которые были перевезены с свиноматки, расположенной в 2 км. Три секции содержали только финишеров. В каждой секции отъемышей было по 10 загонов, в каждом из которых содержалось 30–40 поросят. В каждой секции было по две вентиляционные шахты, за исключением двух помещений для доращивания, в которых была только одна вентиляционная шахта.

Ближайшая свиноферма находилась в 860 м к юго-востоку от исследовательской фермы.

Описание метода отбора проб

Ферму посетили пять раз с октября по декабрь 2018 г. В ходе двух посещений процедуру отбора проб проводили дважды (утром и вечером), в результате чего в исследование было включено в общей сложности семь проб. Биоаэрозоли собирали из выпускных отверстий вентиляционной системы фермы и с территории вокруг фермы пылесосами Kärchner DS5800, работающими как импинджеры, как описано ранее (12, 13). Отбор проб проводили, как описано Jang et al.(13) с 2 л PBS в вихревой камере и пылесосом, работающим с расходом 1,5 м ³ /мин.

Для сбора биоаэрозолей из выпускных отверстий системы вентиляции фермы вход пылесоса был соединен с трубой из углеродного волокна (длина 9 м, диаметр 4,5 см), чтобы можно было добраться до выпускных отверстий на крыше фермы. В течение 15 минут отбирали пробы четырех активных выходов вентилятора.

При каждом отборе проб собирали биоаэрозоли с подветренной стороны фермы на расстоянии 50, 100, 200 и 300 м от построек.Фактическое направление ветра на ферме, используемой для размещения импинжеров в начале дня отбора проб, было основано на местном прогнозе погоды Датского метеорологического института и наблюдениях на местности. На каждом из расстояний 50, 100 и 200 м по четыре пылесоса располагались перпендикулярно направлению ветра на расстоянии ~27, 33 и 44 м соответственно, а два пылесоса располагались на расстоянии 300 м с расстоянием между ними 56 м. Кроме того, один пылесос был размещен в 50 м с наветренной стороны (дополнительный рисунок 1).Пылесосы были размещены ~1,5 м над уровнем земли на площадке над стремянкой, соответствующей высоте забора воздуха человеком, и работали в течение 3 ч с расходом 1,5 м ³ /мин, при этом каждая проба собирала частицы из 270 м ³ воздуха.

После каждого отбора проб содержимое вихревой камеры PBS переносили во флаконы Bluecap, хранили при 4°C и доставляли в лабораторию для анализа в течение 24 часов. Между событиями отбора проб вихревую камеру промывали 70% этанолом в течение 5 минут, а затем промывали стерильной деионизированной водой.

Количественное определение MRSA в пробах воздуха за пределами фермы

MRSA в жидких образцах определяли путем фильтрации 10, 100 и 1000 мл через поликарбонатные мембраны 0,4 мкм (Microfunnel, Pall Corporation). Фильтры переносили на чашку с агаром Brilliance MRSA 2 (Oxoid). Кроме того, 0,5 мл образца инокулировали на каждую из двух чашек с агаром MRSA 2. Чашки с агаром инкубировали при 35°C в течение 22–24 ч и подсчитывали MRSA-положительные колонии. MRSA был идентифицирован как колонии синего цвета джинсовой ткани.Для молекулярной проверки отбирали одну колонию из каждого образца, взятую с чашки с агаром с наименьшим количеством MRSA-подобных колоний. Все субкультуры MRSA были проверены с помощью ПЦР, обнаруживающей mecA, lukF-PV, scn , CC398- hsd и spa с последующим типированием spa (14). LA-MRSA был идентифицирован по наличию ампликонов mecA , CC398- hsd и spa и отсутствию lukF-PV .

Были проведены эксперименты по изучению стабильности MRSA в буфере PBS, используемом для отбора проб воздуха.Для проверки роста MRSA в полевых условиях полевой штамм MRSA CC398 (изолят 55-109-3106) добавляли к PBS до конечной концентрации 10 ² КОЕ/мл. Количество MRSA определяли по десятикратным разведениям на чашках с агаром MRSA 2 через 0, 1, 6 и 24 ч инкубации при 4°C.

Отбор проб воздуха на ферме

MRSA, переносимого по воздуху на ферме, отбирали на желатиновых фильтрах с помощью пробоотборника воздуха AirPort MD8 (Sartorius, Германия) при скорости потока 50 л/мин. Пробоотборник воздуха удерживался на высоте ~1 м.5 м над полом. На каждый желатиновый фильтр отбирали от 100 до 500 л воздуха, который впоследствии переносили на чашку с агаром MRSA 2, к которой фильтр прилипал и растворялся. Отбор проб воздуха производился дважды в каждой секции. Чашки с агаром MRSA 2 инкубировали при 35°C в течение 22–24 ч, начиная примерно через 3 ч после выезда с фермы. Подсчитывали количество колоний и рассчитывали концентрацию MRSA в воздухе. Одна предполагаемая колония MRSA на чашке с агаром была подтверждена как LA-MRSA, как описано выше.

Испытание образцов человека

От трех до шести человек участвовали в процедурах отбора проб во время посещения фермы, где они находились на расстоянии 0–400 метров от фермы в среднем 10.5 ч (диапазон 6–13 ч). Никто из них не заходил на ферму и не имел прямого контакта со свиньями. При всех отборах одна и та же особь забиралась на крышу, чтобы установить сборную трубу в вентиляционные отверстия.

У всего персонала, участвовавшего в отборе проб, были взяты пробы из носа путем пятикратного вращения eSwab™ (Copan) в передней части каждой ноздри. Образцы из носа брали сразу после прибытия на ферму и непосредственно перед отъездом с фермы. Все образцы хранили при 4°C до культивирования на следующее утро.Всего после посещения ферм было взято 25 образцов из носа. Присутствие LA-MRSA определяли путем прямого культивирования на чашках с агаром Brilliance MRSA 2 или после обогащения, а предполагаемый LA-MRSA подтверждали с помощью ПЦР, как описано ранее (14).

Образцы носков

(Abena, полипропилен, арт. № 210854) отбирали на расстоянии 50, 100, 200, 300 и 400 м по ветру от фермы и 50 м против ветра. Образцы почвы собирали, надев на один ботинок чистый пластиковый носок, а затем собирающий носок и пройдя 25 метров перпендикулярно прямой видимости фермы.Места отбора проб определялись положением пылесосов (см. Дополнительный рисунок 1), а на 400 м начальная точка определялась направлением ветра, как и на других дистанциях. Носки переносили в индивидуальные стерильные пластиковые пакеты и оставляли на ночь в охлаждаемом контейнере для хранения.

носков переносили в бульон Мюллера-Хинтона (Sigma) с добавлением 6,5% NaCl для обогащения в течение ночи при 35°C с последующим распределением 10 мкл на чашках с агаром Brilliance MRSA 2.Планшеты считывали через 20–24 ч инкубации при 35°C, и джинсовая колония из каждого образца была подтверждена как LA-MRSA с помощью ПЦР, как описано выше.

Метеорологические данные

Скорость ветра, направление ветра, турбулентность и температура измерялись ультразвуковым прибором (10 Гц Metek, USA-1) на мачте на высоте 4,14 м над землей. Мачта была установлена ​​примерно в 35 м к югу от хозяйственной постройки. Данные ультразвука можно использовать только для направлений ветра от 120 до 255 градусов из-за помех от растительности и фермы.Для других направлений ветра применялись метеорологические данные погодной модели WRF из точки сетки в 25 км к востоку от фермы. WRF (Weather Research and Forecasting model) — система численного прогнозирования погоды, разработанная Национальным центром атмосферных исследований США (NCAR) и другими (https://www.mmm.ucar.edu/weather-research-and-forecasting-model ). Метеорологические данные использовались для оценки ширины ветрового шлейфа от ферм во время отбора проб. Ширина шлейфа определяется как размах направлений ветра в течение каждого из трехчасовых экспериментов и рассчитывается как размах трех часовых средних значений направления ветра ± 5 градусов.

Результаты

Бактериальные изоляты

Все изоляты MRSA принадлежали к CC398, несли ген mecA , были отрицательными по scn и PVL и принадлежали к любому из spa типов t011 или t034.

Отбор проб воздуха на ферме

Во время одного из посещений концентрация переносимого по воздуху LA-MRSA была измерена дважды в 11 секциях свиней, в восьми из которых содержались поросята в возрасте от 1 до 8 недель после отъема и в трех содержались поросята-откормщики.Количество переносимых по воздуху LA-MRSA было самым высоким в отделениях, где содержались поросята через 2–3 недели после отъема, и самым низким в секциях откорма (рис. 1). Используя данные системы вентиляции, количество LA-MRSA (КОЕ/ч), выбрасываемых из шахт вентиляторов, рассчитывали и сравнивали с соответствующими данными, полученными из активных шахт вентиляторов, пробы которых были взяты снаружи. Выявлена ​​сильная статистически значимая корреляция ( p = 0,01; корреляция Пирсона) между значениями, измеренными внутри и в вентиляционной шахте снаружи хозяйственного здания (рис. 2).

Рисунок 1 . Концентрация переносимого по воздуху LA-MRSA (средние значения двух измерений) внутри хлева среди групп поросят разного возраста. КОЕ, колониеобразующие единицы; фин., откормочные свинки.

Рисунок 2 . Концентрация переносимого по воздуху LA-MRSA измерялась внутри и из вентиляционной шахты за пределами свинофермы. Данные по двум осям измеряются разными методами: желатиновые фильтры (внутри) и сбор PBS (снаружи). КОЕ, колониеобразующие единицы; R — коэффициент корреляции Пирссона.

Скорость ветра, направление и температура

Скорость ветра, его направление и температура в пять дней отбора проб приведены в таблице 1. Как и ожидалось, в первый и последний раз скорость ветра, измеренная ультразвуком, была намного ниже скорости ветра модели WRF из-за эффект подветренной стороны от фермы. В три других дня скорости WRF были немного выше, потому что данные были получены с высоты 10 м. Направление ветра соответствовало двум разным наборам данных и колебалось от 129 до 302°.Направление ветра было почти одинаковым для первого и последнего пробоотбора, в то время как в других случаях оно различалось. В период отбора проб температура колебалась от 5 до 16°С.

Таблица 1 . Скорость ветра (м/с), направление ветра (градусы) и температура (°C), рассчитанные по ультразвуковым данным (4,1 м) и по модели погоды (WRF, 10 м).

Измерения MRSA в полевых пробах воздуха

Результаты количественного определения LA-MRSA в пробах воздуха из выпускных отверстий системы вентиляции фермы и в воздухе вокруг фермы обобщены в рамке и на диаграмме «усы», показанной на рисунке 3.Из рисунка видно, что концентрация LA-MRSA в пробах воздуха снизилась с 10,9 КОЕ/м ³ в вентиляционной шахте (медианные значения) до 0,085 КОЕ/м ³ на расстоянии 50 м в шлейфа на высоте 1,5 м над поверхностью почвы, что соответствует уменьшению в 128 раз, и далее до значения близкого к нулю на расстоянии 300 м. Разброс данных по концентрации LA-MRSA, обнаруженный на выходе из вентиляционной системы фермы, был значительным и варьировал от 0 (пустой хлев) до 929 КОЕ/м ³ .Данные не были нормально распределены. Кроме того, оказывается, что LA-MRSA в значительной степени присутствует в воздушном шлейфе фермы, поскольку концентрация, обнаруженная в шлейфе на всех расстояниях от фермы, была значительно выше, чем концентрация, обнаруженная вне шлейфа (U-тесты Манна-Уитни; ). р < 0,01). На 50 м оценочное медианное значение составило 0,085 КОЕ MRSA/м 91 467 3 91 468 в шлейфе (мин-макс: 0,052–0,355) по сравнению с оценочным медианным значением 0,009 КОЕ/м 91 467 3 91 468 вне шлейфа (мин-макс: 0–0.343). Варьирование было намного ниже на больших расстояниях, где в воздухе было обнаружено лишь несколько MRSA. Биоаэрозоли, собранные в 50 м с подветренной стороны от фермы, не содержали MRSA. Мы не обнаружили простых взаимосвязей между скоростью ветра, направлением ветра или температурой и распространением MRSA в воздухе. Примеры этих наблюдений показаны на дополнительном рисунке 2. Указанные шлейфы ветра являются средними значениями за весь период наблюдений и представляют направления ветра, которые могут постоянно меняться.

Рисунок 3 . Концентрация LA-MRSA измерялась за пределами свинофермы. −50: измерения в 50 м с подветренной стороны от вентиляционных отверстий, 0: измерения от вентиляционных шахт (не включая измерения от пустых конюшен), 50–300: измерения с подветренной стороны от фермы. Концентрация, обнаруженная в шлейфе на всех расстояниях от фермы, была значительно выше, чем концентрация, обнаруженная вне шлейфа (U-критерий Манна-Уитни; p < 0,01).

В тестах на стабильность было обнаружено, что после добавления 10 ² КОЕ/мл LA-MRSA к буферу PBS количество КОЕ было стабильным в течение 24 часов при 4°C.

LA-MRSA в образцах носков

LA-MRSA был обнаружен в образцах носков, взятых с поверхности почвы на расстоянии до 400 м от хозяйственных построек. Процент положительных образцов MRSA значительно уменьшился с ~ 80 до 30% по мере удаления от фермы (критерий хи-квадрат, p <0,05), как показано на рисунке 4. С наветренной стороны от фермы только один из образцов носков ( 12,5%) был признан положительным на MRSA.

Рисунок 4 . LA-MRSA обнаружен в образцах носков за пределами свинофермы с использованием данных из семи образцов. N = количество выборок на каждом расстоянии.

LA-MRSA в образцах из носа человека

Всего после посещений фермы было взято 25 образцов из носа у 6 человек. Все участники были отрицательными на MRSA по прибытии на ферму, а два образца (8%) были положительными на LA-MRSA при отъезде с фермы. В обоих случаях это был один и тот же человек, который находился в тесном контакте с вентиляционными шахтами во время отбора проб.

Обсуждение

Исследуемая ферма была положительной на LA-MRSA как минимум с 2014 г. (9) и является репрезентативной для большинства датских свиноферм, где в 2019 г. 95% из 73 протестированных ферм были положительными (4).Большое количество ферм с положительным результатом на MRSA вызвало беспокойство у людей, живущих поблизости от свиноферм или проходящих мимо них. Наше исследование показывает, что LA-MRSA действительно присутствует в воздухе, собранном на расстоянии до 300 м от ферм, но также и то, что концентрация резко снижается по мере удаления от фермы и является очень низкой (0,085 КОЕ/м ³ на расстоянии 50 м). В соответствии с настоящим исследованием, немецкое исследование выявило только низкие концентрации (2–14 КОЕ/м ³ ) MRSA в пробах воздуха на расстоянии 50–150 метров по ветру от свинофермы (11).Различия в концентрациях MRSA по сравнению с настоящим исследованием могут быть связаны с различиями в размере фермы, распространенностью MRSA, количеством и составом частиц пыли, скоростью ветра в дни отбора проб и расположением точек отбора проб относительно шлейф ветра.

Кроме того, уровень MRSA на свиноводческих фермах значительно варьируется в зависимости как от возраста свиней, так и от их активности, колеблясь на одной и той же ферме от 24 до 5,452 КОЕ/м ³ в отделениях отъема с самыми высокими показателями среди поросят 4 -5 недель после отъема и связано с высоким уровнем активности (9).Вероятно, также будут большие различия в уровне выделения между разными фермами в зависимости от размера стада, вентиляции и уровня LA-MRSA у свиней.

Наш количественный анализ LA-MRSA, выделяемого свинофермой, показал взаимосвязь между уровнем MRSA, измеренным на свиноферме, и в шахтах вентиляторов, однако также оказалось, что уровни MRSA внутри фермы были в три раза выше, чем в шахтах вентиляторов. что может быть результатом разбавления, вызванного наружным воздухом, поскольку пробы были собраны в верхней части шахт.

Для количественного определения переносимых по воздуху микроорганизмов применялся ряд методов отбора проб, например, сдавливание, импинджмент и фильтрация (15). Фильтрационный отбор проб является широко используемым методом, но может привести к потере жизнеспособности из-за стресса высыхания во время отбора проб. В этом исследовании мы попытались свести к минимуму стресс от высыхания, используя два метода отбора проб в помещении (с высоким уровнем MRSA) и на открытом воздухе (с низким уровнем MRSA) соответственно. Было продемонстрировано, что импинджер с высокой скоростью потока, используемый для отбора проб MRSA на открытом воздухе, собирает большинство переносимых по воздуху частиц в диапазонах размеров, аналогичных наблюдаемым для бактерий.Кроме того, Santl-Temkiv et al. (12) импинджер Kärcher имеет преимущества для отбора проб атмосферных бактерий из окружающей среды по сравнению с другими испытанными импинджерами благодаря высокой скорости потока, а также сравнительно высокой эффективности удерживания и возможности длительного времени отбора проб. Кроме того, было показано, что импинджер сохранял метаболическую активность и жизнеспособность исследуемых бактерий при периодах отбора проб от 2 до 5 часов (12). Для краткосрочного отбора проб на ферме бактерии отбирали на желатиновый фильтр с последующей инкубацией непосредственно на агаре, селективном по отношению к MRSA.Ранее сообщалось, что этот метод имеет хорошую эффективность (7, 10, 16). Несмотря на то, что оба метода продемонстрировали благоприятные свойства в отношении выживания бактерий, использование двух разных методов может повлиять на сравнение количества MRSA в воздухе внутри и снаружи фермы (как показано на рис. 2).

По мере удаления от фермы уровень MRSA, измеренный в воздухе, резко снижался и в значительной степени зависел от того, производился ли отбор проб внутри или снаружи предполагаемых шлейфов ветра (рис. 3).Эти наблюдения, вероятно, в основном отражают эффект разбавления бактерий, поскольку время переноса в воздухе, вероятно, слишком короткое, чтобы существенно повлиять на жизнеспособность бактерий. В некоторых случаях концентрация КОЕ за пределами ветрового шлейфа была относительно высокой, что могло быть связано с неправильным определением ветрового шлейфа, из-за неопределенности определенного направления ветра или сложного обтекания зданий. Все измерения, представленные в этой статье, были выполнены осенью, когда ультрафиолетовое излучение и высокие температуры могут в меньшей степени влиять на разложение бактерий, чем летом, когда можно было бы ожидать разложения (17).

Аналогичная зависимость от расстояния до фермы наблюдалась для образцов носков, где только несколько образцов носков были обнаружены положительными в 400 метрах от фермы. Это соответствует наблюдению Schulz et al. (11) где MRSA был обнаружен с низкой частотой в образцах почвы на расстоянии до 300 метров от свиноферм. Поскольку MRSA постоянно откладываются в окрестностях фермы каждый день в течение года, эти низкие уровни могут указывать на то, что MRSA имеет ограниченную выживаемость на поверхности почвы. Присутствие MRSA в почве также может быть связано с распространением навоза, содержащего MRSA, с фермы.Навоз был разбросан по почве ранней весной, почти за 6 месяцев до начала отбора проб, и поэтому не являлся очевидным источником LA-MRSA в почве. Предыдущие исследования показали небольшое накопление бактерий в почве фермы, где навоз был внесен рано (18), поэтому этот эффект считается незначительным, тогда как другие переносчики, такие как грызуны и мухи, могут влиять на распространение LA-MRSA в окрестностях фермы.

Попытка интерпретировать эти результаты в оценках риска, чтобы ответить на общественный интерес, является трудной задачей.Даже несмотря на то, что на расстоянии 50 метров от свинофермы наблюдались только низкие уровни MRSA, можно предположить, может ли это вызывать общественное беспокойство. Ранее было показано, что передача LA-MRSA людям-добровольцам зависит от концентрации MRSA в воздухе (9). Однако было обнаружено, что назальное заражение LA-MRSA носит преходящий характер после кратковременного (1 ч) пребывания на свиноферме с положительным результатом на LA-MRSA. Предварительный вывод заключается в том, что колонизация человека зависит от многократного воздействия LA-MRSA в течение продолжительных периодов времени и не будет наблюдаться в краткосрочных исследованиях.В другом датском исследовании добровольцы были отобраны в пяти различных стадах свиней, чтобы оценить переносимую по воздуху дозу MRSA, необходимую для носовой колонизации после пребывания в свиноводческом отделении в течение 1 часа. Также здесь было обнаружено, что колонизация носит временный характер, и было невозможно установить стабильную оценку дозы колонизации, в основном из-за высокой вариабельности измерений переносимого по воздуху MRSA (10).

В ходе настоящего исследования образцы из носа были получены от людей, участвовавших в мероприятиях по сбору образцов на ферме.При каждом отборе проб они находились в среднем 10,5 ч вне здания фермы и на расстоянии до 400 м от фермы, большую часть времени на расстоянии около 50–100 м от фермы, где было собрано большинство проб. Из 25 образцов из носа, собранных сразу после периода отбора проб, только два образца оказались положительными на LA-MRSA, оба получены от одного человека, который брал пробы из вентиляционных шахт. Это указывает на то, что степень контаминации LA-MRSA людей, находящихся в окрестностях свинофермы, ограничена и носит временный характер.В подтверждение этого было показано, что проживание на расстоянии до 2 км от свинофермы не увеличивает риск заражения LA-MRSA по сравнению с проживанием на расстоянии до 5 км (19).

В заключение, наше исследование показывает низкий уровень MRSA в пробах воздуха, взятых в окрестностях свинофермы с положительным результатом на LA-MRSA. Таким образом, интерпретация данных заключается в том, что только люди, живущие в непосредственной близости (<50 м) или на ферме, могут подвергаться воздействию LA-MRSA в количествах, которые могут вызывать озабоченность.Риск распространения LA-MRSA с поверхности почвы к человеку остается без ответа в нашем исследовании, но кажется довольно спекулятивным.

Заявление о доступности данных

Оригинальные вклады, представленные в исследовании, включены в статью/дополнительный материал, дальнейшие запросы можно направлять соответствующему автору/ам.

Заявление об этике

Сбор бактерий из носовых образцов участников-людей был рассмотрен Национальным комитетом по этике исследований в области здравоохранения (журнал №.H-21000591), который пришел к выводу, что для этого проекта можно отказаться от этического одобрения. Информированное согласие было получено от всех участников.

Авторские взносы

ØA: концептуализация исследования, полевой отбор проб, анализ данных и написание первоначального проекта. MN: концептуализация исследования, выборка в полевых условиях, чтение и редактирование рукописи. PL: анализ данных, чтение и редактирование рукописи. AL: концептуализация изучения, чтения и редактирования рукописи. NH: концептуализация исследования, полевой отбор проб, чтение и редактирование рукописи.Все авторы внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Финансирование

Эта работа была поддержана Министерством окружающей среды и продовольствия Дании через Датское агентство сельскохозяйственного рыболовства (33010-NIFA-14-612).

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Авторы благодарят Миккеля Кристенсена, Пию Туро Хансен, Маргрет Карлсен, Тину Тейн и Таню Бегович за квалифицированную техническую помощь.Авторы хотели бы поблагодарить Ларса Богё Йенсена (умершего) за его вклад в рукопись до подачи. Авторы также хотели бы поблагодарить Дэвида Фаурдала, Франсиско Фернандо Кальво Артавиа, Анну Ирен Ведель Соренсен и Ульриха Гозевинкеля за практическую помощь во время отбора проб на ферме. Ханс Якобсен, факультет биологических наук Орхусского университета, выражает признательность за помощь в рисовании фигур. Особая благодарность Серену Ларсену за предоставление доступа к его свиноферме.

Дополнительный материал

Дополнительный материал к этой статье можно найти в Интернете по адресу: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fvets.2021.644729/full#supplementary-material

Ссылки

1. Graveland H, Wagenaar JA, Heesterbeek J, Mevius D, Van Duijkeren E, Heederik DJJ. Устойчивый к метициллину Staphylococcus aureus ST398 в разведении телят: носительство MRSA у человека связано с применением противомикробных препаратов для животных и гигиеной фермы. ПЛОС ОДИН. (2010) 5:e10990. doi: 10.1371/journal.pone.0010990

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

2.Grøntvedt CA, Elstrøm P, Stegger M, Skov RL, Skytt Andersen P, Larssen KW, et al. Метициллин-резистентный штамм Staphylococcus aureus CC398 у людей и свиней в Норвегии: точка зрения «Единое здоровье» на интродукцию и передачу. Clin Infect Dis. (2016) 63:1431–8. doi: 10.1093/cid/ciw552

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

3. van Duijkeren E, Hengeveld P, Zomer TP, Landman F, Bosch T, Haenen A, et al. Передача MRSA между людьми и животными на фермах по разведению уток и индеек. J Антимикробная химиотерапия. (2016) 71:58–62. doi: 10.1093/jac/dkv313

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

4. ДАНМАП. Использование противомикробных агентов и возникновение устойчивости к противомикробным препаратам у бактерий, полученных из пищевых животных, пищевых продуктов и человека в Дании . (2019).

Google Scholar

5. Ларсен Дж., Петерсен А., Сёрум М., Стеггер М., ван Альфен Л., Валентинер-Брант П. и соавт. Метициллин-резистентный Staphylococcus aureus CC398 является растущей причиной заболевания у людей, не контактирующих с домашним скотом в Дании, с 1999 по 2011 год. Евронаблюдение . (2015) 20:30021. doi: 10.2807/1560-7917.ES.2015.20.37.30021

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

6. Ларсен Дж., Петерсен А., Ларсен А.Р., Зибер Р.Н., Стеггер М., Кох А. и соавт. Датская группа по изучению MRSA. Возникновение инфекций кровотока, вызванных метициллин-резистентным золотистым стафилококком, связанным с домашним скотом, в Дании. Clin Infect Dis. (2017) 65:1072–6. doi: 10.1093/cid/cix504

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

7.Чжао И, Аарнинк А.Дж., Де Йонг М.С., Грут Керкамп П.В. Микроорганизмы, переносимые по воздуху из систем животноводства, и их связь с пылью. Crit Rev Environ Sci Technol. (2014) 44:1071–128. дои: 10.1080/10643389.2012.746064

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

9. Angen Ø, Feld L, Larsen J, Rostgaard K, Skov R, Madsen AM, et al. Передача метициллин-резистентного Staphylococcus aureus людям-добровольцам, посещающим свиноферму. Appl Environ Microbiol. (2017) 83:e01489–17. doi: 10.1128/AEM.01489-17

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

10. Анген О., Скейд Л., Урт Т.Р., Андерссон М., Бэкбо П., Ларсен А.Р. Контроль передачи MRSA людям во время краткосрочных посещений свиноферм с использованием пылезащитных масок. Передний микробиол. (2019) 9:3361. doi: 10.3389/fmicb.2018.03361

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

11. Schulz J, Friese A, Klees S, Tenhagen BA, Fetsch A, Rösler U, et al.Продольное исследование загрязнения воздуха и поверхности почвы вблизи свинарников устойчивыми к метициллину Staphylococcus aureus , связанными с домашним скотом. Appl Environ Microbiol . (2012) 78:5666–71. doi: 10.1128/AEM.00550-12

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

12. Сантл-Темкив Т., Амато П., Гозевинкель У.Б., Тирхауг Р., Чартон А., Шико Б. и соавт. Импинджер с высокой скоростью потока для изучения концентрации, жизнеспособности, метаболической активности и активности льдообразования переносимых по воздуху бактерий. Environ Sci Techn. (2017) 51:11224–34. doi: 10.1021/acs.est.7b01480

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

13. Jang J, Hendriksen NB, Jakobsen HH, Gosewinkel U. Применение проточного цитометра Cytosense для анализа переносимых по воздуху бактерий, собранных с помощью пробоотборника большого объема. J Микробиологические методы. (2018) 154:63–72. doi: 10.1016/j.mimet.2018.10.012

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

14.Ислам М.З., Эспиноса-Гонгора С., Дамборг П., Зибер Р.Н., Мунк Р., Хастед Л. и др. Лошади в Дании являются резервуаром разнообразных клонов устойчивых к метициллину и восприимчивых к метициллину Staphylococcus aureus . Передний микробиол . (2017) 8:543. doi: 10.3389/fmicb.2017.00543

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

15. Гриншпун С., Бюттнер М., Майнелис Г., Виллеке К. Отбор проб микроорганизмов в воздухе. В: Йейтс, М., Накацу, К., Миллер, Р., Пиллаи, С., редакторы. Руководство по микробиологии окружающей среды . 4-е изд. Вашингтон, округ Колумбия: ASM Press (2016). п. 3.2.2 1–17.

Google Scholar

17. Сметс В., Моретти С., Денис С., Лебер С. Бактерии, переносимые по воздуху в атмосфере: наличие, цель и потенциал. Атмосферная среда. (2016) 139:214–21. doi: 10.1016/j.atmosenv.2016.05.038

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

18. Сенгелов Г., Агерсо Ю., Халлинг-Соренсен Б., Балода С.Б., Андерсен Дж.С., Йенсен Л.Б.Уровни устойчивости бактерий к антибиотикам на сельскохозяйственных угодьях Дании в результате обработки навозной жижей свиней. Окружающая среда, международный (2003) 28:587–95. doi: 10.1016/s0160-4120(02)00084-3

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

19. Anker JCH, Koch A, Ethelberg S, Mølbak K, Larsen J, Jepsen MR. Расстояние до свиноферм как фактор риска заражения MRSA CC398, связанного с домашним скотом, среди людей, не контактировавших со свинофермами – общенациональное исследование. Зоонозы Общественное здравоохранение. (2018) 65:352–60. doi: 10.1111/zph.12441

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Детальное исследование микробиома кожи и носа свиньи с использованием универсальных и стафилококковых праймеров

Сбор образцов

Образцы свиней были получены на коммерческой бойне (Danish Crown, Ringsted, Дания) сразу после оглушения в контролируемой атмосфере CO ₂ но до эвтаназии.У каждого животного (n = 30) брали образцы за одним ухом, в носу и на вентральной и дорсальной поверхности кожи с использованием отдельных ESwabs (Copan Diagnostics Inc., Мурриета, Калифорния, США), всего 120 образцов. Ухо брали тремя скользящими движениями за ушной раковиной, нос – вращательным движением на ~1 см внутри каждой из ноздрей и на двух поверхностях кожи – тремя последовательными движениями на ~3 см в одном и том же месте. Все обращение с животными осуществлялось в соответствии с правилами Министерства юстиции Дании.

Образцы норок, некоторые положительные и некоторые отрицательные на MRSA, были получены в ходе плановой диагностики клинических норок, отправленных в DTU-VET. Образцы мазков из горла были получены, как описано Hansen et al. . ² .

AS тафилококк контроль был получен путем смешивания культур S. aureus (как устойчивых, так и чувствительных к метициллину) , S. cohnii, S. delphini, S. equorum, S. epidermidis, S. haemolyticus, S. .hyicus, С. schleiferi, С.sciuri, S. succinus и S. xylosus , которые впоследствии подвергались той же процедуре очистки, ПЦР-амплификации и секвенированию, что и образцы свиней и норок.

Подсчет MRSA путем культивирования

Образцы были обработаны в течение 2  часов после отбора и не подвергались центрифугированию или фильтрации из-за проблем, связанных с флокуляцией стафилококков и/или адгезией к клеткам кожи и частицам пыли. Для прямого количественного определения MRSA 100 мкл образца материала, неразбавленного и в разведении 10 ^-1 , высевали на планшеты, селективные к MRSA (агар Brilliance MRSA2, Oxoid, Basingstoke, UK).Планшеты инкубировали при 37°C в течение ночи и через 18–24 ч подсчитывали колонии с подозрением на MRSA. Одна колония из каждого положительного образца была подтверждена как MRSA с помощью MALDI-TOF и обнаружения с помощью ПЦР генов mecA и nuc ³⁰ .

Анализ микробиоты и препараты

ДНК из каждого образца очищали с помощью набора для очистки ДНК крови Maxwell® LEV (Promega Corporation, Мэдисон, Висконсин, США). Сначала тампон энергично встряхивали на высокой скорости, чтобы отделить клетки от тампона.Затем весь образец переносили в 2-мл пробирку Эппендорфа и центрифугировали в течение 15 мин при 20 000 g. Супернатант удаляли и осадок инкубировали в течение 60 мин при 37°С со 100 мкл смеси лизоцима (20 мМ Трис-HCl (pH 8), 2 мМ ЭДТА, 1,2 % Тритон Х, 200 мкг/мл лизостафина и 25 мкг /мл лизоцима). Затем образцы смешивали с 350 мкл лизирующего буфера и добавляли к образцам одну 5-миллиметровую гранулу из нержавеющей стали (Qiagen GmbH, Хильден, Германия) с последующим встряхиванием на Qiagen TissueLyser II (Qiagen GmbH, Хильден, Германия) в течение 2 мин при 20 Гц.Затем образцы инкубировали в течение 1 часа при 56°С с 30 мкл протеиназы К, 20 мг/мл. Затем ДНК экстрагировали на системе Maxwell®16 Research Instrument System (Promega Corporation, Висконсин, США) в соответствии с инструкциями производителя. Концентрацию ДНК количественно определяли на спектрофотометре NanoDrop ND-1000 (NanoDrop Technologies, Уилмингтон, Делавэр, США). Отрицательные контроли были включены для очистки, чтобы контролировать фоновое загрязнение.

Участки V1-V2 гена 16 S рРНК амплифицировали с помощью ПЦР и секвенировали, как описано Strube et al. . ³¹ с использованием праймеров V1V2Fw: 5′-AGA GTT TGA TCC TGG CTC AG-3′ и V1V2Rv: 5′-CTG CTG CCT YCC GTA-3′ с гексамерными штрих-кодами и условиями ПЦР, включая 94°C в течение 6 мин; 30 циклов: 94 °C в течение 45 с, 57 °C в течение 45 с и 72 °C в течение 90 с; и 72 °C в течение 10 мин. Ампликоны гена tuf получали с использованием праймеров, адаптированных из Martineau et al. . ¹⁸ , TufFw: 5′-GGC CGT GTT GAA CGT GGT CAA ATC A-3′ и TufRv: 5′-TIA CCA TTT CAG TAC CTT CTG GTA A-3′, но были помечены уникальными гексамерными штрих-кодами, позволяющими мультиплексирование образцов.Программа ПЦР включала 94°С в течение 5 мин и 30 циклов: 94°С в течение 30 с, 58°С в течение 45 с, 72°С в течение 90°с и 72°С в течение 10 мин (окончательное удлинение). Отрицательные контроли после очистки ДНК были включены в обе ПЦР. Специфичность праймеров тестировали с помощью ПЦР на чистой культуре Rothia nasimurium, Corynebacterium sp., Clostridium perfringens, Propionibacterium acnes, Streptococcus suis, Escherichia coli и Lactobacillus casei , все из которых были отрицательными. Полученные продукты ПЦР для обоих наборов праймеров, включая отрицательный контроль, затем анализировали на биоанализаторе Agilent 2100 с использованием набора AgilentDNA1000 (Agilent Technologies, Вальдброн, Германия) и далее объединяли в эквимолярных соотношениях (50 нг на образец со штрих-кодом).Затем объединенную ДНК очищали от праймеров и детергентов с использованием набора для очистки ПЦР Qiagen MinElute (Qiagen GmbH, Hilden, Германия) в соответствии с инструкциями производителя. Ампликоны были отправлены в Национальный центр высокопроизводительного секвенирования ДНК Копенгагенского университета, Дания, для секвенирования на платформе Illumina MiSeq 250PE. Затем ампликоны V1-V2 были объединены, отфильтрованы по качеству, проверены на химеры и сопоставлены с базой данных RDP-II SSU с использованием программного обеспечения BION-meta (Датский институт генома, Орхус, Дания).Ампликоны генов tuf были объединены и отфильтрованы по качеству с использованием BION-meta, сгруппированы по сходству 97% с USEARCH ³² , de-novo chimera проверены с помощью UCHIME ³³ и таксономически назначены с использованием алгоритма blastn из командной строки BLAST. со специально созданной базой данных tuf , используя длину слова 22 и минимальное сходство 90%. Также был изучен альтернативный рабочий процесс, использующий только USEARCH, но от него отказались из-за меньшей чувствительности.База данных tuf была создана путем загрузки всех геномов Staphylococcus , классифицированных либо как «полный геном», либо как «каркас» из NCBI Genbank (как проиндексировано на ftp://ftp.ncbi.nlm.nih.gov/genomes/genbank). /bacteria/assembly_summary.txt) с последующим извлечением всех CDS, аннотированных как генов tuf , с использованием собственного сценария на основе Perl и bash (доступен по запросу). Затем генов tuf были проверены на правильную длину (между 1150 bp и 1200 bp) и использованы в качестве базы данных для blastn.Ген tuf из S. delphini был добавлен вручную.

S. equorum специфическая количественная ПЦР, направленная на ген sodA S. equorum, была проведена, как описано у Blaiotta et al. . ²⁷ с добавлением QuantiTect SYBR Green (Qiagen, Hilden, Germany) с использованием 25 нг ДНК для каждой реакции. Для обеспечения эффективности амплификации использовали стандартную кривую серийных разведений ДНК S. equorum . Оценки S. equorum из количественной ПЦР, выраженные в S.equorum ДНК на 25 нг общей ДНК сравнивали с оценками общего количества S тафилококка из секвенирования 16S рРНК для дальнейшего изучения уровней S. equorum .

Статистический анализ

Все образцы были нормализованы до 100 000 считываний перед дальнейшим анализом, и данные представлены в полном объеме при построении графика. Чтобы избежать проблем с нормальностью, отдельные OTU сравнивали с помощью теста Краскела-Уоллиса, а затем, если он был значительным, с помощью теста Коновера-Имана, как реализовано в пакете agricolae ³⁴ .Индекс Шеннона использовался для оценки разнообразия и был протестирован с помощью ANOVA. Многомерные закономерности были визуализированы с помощью анализа основных координат (PCoA) и проверены на групповые различия с помощью ANOSIM, Adonis и PERMANOVA из веганского пакета ³⁵ , все с использованием расстояний Брея-Кертиса. Канонический анализ главных координат был использован для оценки представляющих интерес бактерий. Корреляции рассчитываются и отображаются как log10 с использованием корреляций Пирсона. Значения P ниже 0,05 считались значимыми и были скорректированы для множественных сравнений с использованием поправок Sidak ³⁶ при выполнении множественных одномерных анализов.Все тесты были двусторонними.

Одобрение этических норм и согласие на участие

Все обращения с животными проводились в соответствии с правилами Министерства юстиции Дании.

Стафилококковые инфекции: основы практики, фон, патофизиология

Произошла ошибка при установке пользовательского файла cookie

Этот сайт использует файлы cookie для повышения производительности.Если ваш браузер не принимает файлы cookie, вы не можете просматривать этот сайт.

Настройка браузера на прием файлов cookie

Существует множество причин, по которым файл cookie не может быть установлен правильно. Ниже приведены наиболее распространенные причины:

• В вашем браузере отключены файлы cookie. Вам необходимо сбросить настройки браузера, чтобы принять файлы cookie, или спросить вас, хотите ли вы принимать файлы cookie.
• Ваш браузер спрашивает, хотите ли вы принимать файлы cookie, и вы отказались.Чтобы принять файлы cookie с этого сайта, нажмите кнопку «Назад» и примите файл cookie.
• Ваш браузер не поддерживает файлы cookie. Попробуйте другой браузер, если вы подозреваете это.
• Дата на вашем компьютере в прошлом. Если часы вашего компьютера показывают дату до 1 января 1970 г., браузер автоматически забудет файл cookie. Чтобы это исправить, установите правильное время и дату на своем компьютере.
• Вы установили приложение, которое отслеживает или блокирует установку файлов cookie.Вы должны отключить приложение при входе в систему или проконсультироваться с системным администратором.

Почему этому сайту требуются файлы cookie?

Этот сайт использует файлы cookie для повышения производительности, запоминая, что вы вошли в систему, когда переходите со страницы на страницу. Предоставить доступ без файлов cookie потребует от сайта создания нового сеанса для каждой посещаемой вами страницы, что замедляет работу системы до неприемлемого уровня.

Что сохраняется в файле cookie?

Этот сайт не хранит ничего, кроме автоматически сгенерированного идентификатора сеанса в файле cookie; никакая другая информация не фиксируется.

Как правило, в файле cookie может храниться только та информация, которую вы предоставляете, или выбор, который вы делаете при посещении веб-сайта. Например, сайт не может определить ваше имя электронной почты, если вы не решите ввести его. Разрешение веб-сайту создавать файлы cookie не дает этому или любому другому сайту доступ к остальной части вашего компьютера, и только сайт, создавший файл cookie, может его прочитать.

(PDF) Инфекции, вызванные золотистым стафилококком; Ведение через нос

Назальное носительство золотистого стафилококка: риски и меры профилактики

35

53.Александр Э.Х., Хадсон М.С. Факторы, влияющие на интернализацию золотистого стафилококка и влияние

на течение инфекций у человека. Appl Microbiol Biotechnol 2001;56(3-4):361-6.

54. Куксон Б.Д. Возникновение устойчивости к мупироцину: вызов инфекционному контролю и практике назначения антибиотиков

. J Antimicrob Chemother 1998;41(1):11-8.

55. Fung S, O’Grady S, Kennedy C, Dedier H, Campbell I, Conly J. Использование полиспориновой мази в эрадикации

метициллин-резистентных колоний Staphylococcus aureus: пилотное исследование.Хосп Infect Control

Epidemiol 2000;21(10):653-5.

56. Сото Н.Э., Вагджимал А., Шталь-Авиколли А., Протич Дж. Р., Лутвик Л.И., Чапник Э.К. Бацитрацин в сравнении с мупироцином

при назальной колонизации Staphylococcus aureus. Infect Control Hosp Epidemiol 1999;20(5):351-3.

57. Parras F, Guerrero MC, Bouza E, et al. Сравнительное исследование мупироцина и котримоксазола для перорального применения плюс местно

фузидовая кислота в эрадикации назального носительства метициллин-резистентного золотистого стафилококка.Antimicrob

Agents Chemother 1995;39(1):175-9.

58. Quickel KE, Jr., Selden R, Caldwell JR, Nora NF, Schaffner W. Эффективность и безопасность местного лизостафина

для лечения стойкого назального носительства Staphylococcus aureus. Appl Microbiol 1971;22(3):446-50.

59. Карсон С.Ф., Куксон Б.Д., Фаррелли Х.Д., Райли Т.В. Чувствительность метициллин-резистентного золотистого стафилококка

к эфирному маслу Melaleuca alternifolia. J Antimicrob Chemother 1995;35(3):421-4.

60. Драйден М.С., Дайлли С., Крауч М. Рандомизированное контролируемое исследование препаратов чайного дерева для местного применения по сравнению со стандартным местным режимом

для очистки от колоний MRSA. J Hosp Infect 2004;56(4):283-6.

61. Хилл Р.Л., Кейсуэлл М.В. Активность крема повидон-йод в лабораторных условиях в отношении золотистого стафилококка и его биодоступность в выделениях из носа. J Hosp Infect 2000;45(3):198-205.

62. Чоу Дж.В., Ю.В.Л. Назальное носительство золотистого стафилококка у гемодиализных больных.Его роль в инфекции и

подходы к профилактике. Arch Intern Med 1989;149(6):1258-62.

63. Шайнфилд Х.Р., Риббл Дж.К., Эйхенвальд Х.Ф., Борис М., Сазерленд Дж.М. Бактериальное вмешательство: его влияние на

внутриутробную инфекцию Staphylococcus aureus. V. Анализ и интерпретация. Am J Dis Child

1963;105: 683-8.

64. Strauss WG, Maibach HI, Shinefield HR. Бактериально-интерференционная терапия рецидивирующего фурункулеза.2.

Демонстрация связи штамма с патогенностью. Джама 1969; 208 (5): 861-3.

65. Друц Д.Дж., Ван Уэй М.Х., Шаффнер В., Кениг М.Г. Бактериальная интерференция в терапии рецидивирующих

стафилококковых инфекций. Множественные абсцессы вследствие имплантации стафилококка штамма 502А.

N Engl J Med 1966;275(21):1161-5.

66. Uehara Y, Nakama H, Agematsu K, et al. Бактериальная интерференция среди обитателей носа: эрадикация

Staphylococcus aureus из носовых полостей путем искусственной имплантации Corynebacterium sp.