Аркадий и Борис Стругацкие «Понедельник начинается в субботу» — отзыв Elena-R
Странные дела творятся, товарищи, в стенах НИИЧАВО. Да и как им там не твориться, как им не быть странными, если это Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства, сами подумайте, чем там народ занимается! И встретят нас, а заодно и главного героя, программиста Александра Привалова, хорошо (и не очень) знакомые персонажи самых разных сказок и мифов. Причём встретят не только в стенах небывалого института, но и на улицах городка, и в музее Изнакурнож (вы ж догадались, конечно, что это Избушка на курьих ножках, не стоит и подсказывать, правда? Не зря она на улице Лукоморье расположена).
Для людей начитанных это просто праздник какой-то. Невероятный паззл из героев, помещённых в новые условия, в другое время и при этом чудно совпавших друг с другом и прекрасно уложившихся в текст, как кусочки того самого, правильно собранного паззла. Конечно, очень легко опознать кота учёного, который дал сбой, позабыв финалы тех самых сказок, которыми битком набита его голова.
Над некоторыми паззлами-персонажами, возможно, придётся задуматься подольше. Фантазия авторов совершенно разгулялась, когда они населяли НИИЧАВО сотрудниками. Конечно, жаль, если сегодня читателю не смешно, когда он узнает, что «Бриарей палец сломал». Да не спешите грустить!
«На восемнадцатой правой руке. В носу ковырял, повернулся неловко – они ж неуклюжие – гекатонхейры – и сломал».
Сложно объяснять и комментировать юмор, совершенно неблагодарное дело. Но всё же, если вы знаете, кто такие гекатонхейры, надеюсь, вы уже улыбаетесь? Почти во всех изданиях есть комментарии, где вы и можете узнать о многих из тех, кто в книге упомянут.
Кажется, что авторы получали настоящее удовольствие, когда придумывали всё это, хохотали и толкали друга друга в бок: а давай ещё вот этого вставим! И они очень точно придумали каждому свой характер, подходящий эпохе.
Это время – мечта. Мечта о том, что светлое будущее если и не наступило, то уже вот-вот. Понедельник начинается в субботу, воскресенья людям просто не нужны! Они так любят свою работу, что готовы обходиться без выходных и праздников.
Ещё одна примета тех светлых лет – чудовищный бюрократизм, который и здесь процветает.
Чего только стоит инструкция по дежурству « приступить к принятию мер», плакат «Нужны ли мы нам» или решение построить во дворе института фонтан, а не теннисный корт: «фонтан необходим для научных размышлений, а теннис есть дрыгоножество и рукомашество». Отдельный разговор – выведение некоего особого человека, исполина духа, но вот что из этого выйдет? И это тоже отклик на споры, каким быть человеку будущего. Если всё же решитесь заглянуть в стены НИИЧАВО, не пугайтесь, хотя и «Вий наступил себе на левое веко и совсем озверел», может, в отделе Вечной Молодости вам помогут. А может, отдел Смысла Жизни вам будет ещё интереснее?
«Это не диван. Это транслятор»
9. Братья Стругацкие
9
В декабре 1963 года началась работа над повестью «Понедельник начинается в субботу», над первой ее частью — «Суета вокруг дивана».
В итоге и эта повесть принесла братьям Стругацким феерический успех.
«Понедельником» зачитывались, текст разбирали на цитаты.
Необычное в ней начиналось прямо с эпиграфа:
«Учитель. Дети, запишите предложение: „Рыба сидела на дереве“.
Ученик. А разве рыбы сидят на деревьях?
Учитель. Ну… Это была сумасшедшая рыба».
А речь в повести опять шла о творчестве.
О светлом, всё оправдывающем, всё освещающем.
Главный герой «Понедельника» — программист, младший научный сотрудник Саша Привалов попадает к обаятельным и невероятно занятым людям из некоего загадочного НИИЧАВО. На вопрос, как расшифровать такую странную аббревиатуру, ему отвечают: да просто, совсем просто — Научно-исследовательский Институт Чародейства и Волшебства. Всего лишь.
Ифриты и джинны… Изба на курьих ногах… Говорящие коты, баба-яга, домовые, ведьмы… Высшая магия, чародейство… И при этом никакой мистики! «Мне пришло в голову, — цитируют авторы любимого ими Герберта Уэллса, — что обычное интервью с дьяволом или волшебником можно с успехом заменить искусным использованием положений науки».
Волшебную сказку, придуманную Стругацкими для «научных сотрудников младшего возраста», нет смысла пересказывать. Мы предполагаем, что она известна большинству читателей. Хотя бы по пересказам. Повесть прозрачна и цветиста одновременно. Она полна неожиданностей, огня, лирики, философии. Она полна истинного юмора — во всех его ипостасях.
«Я хотел уже подняться на второй этаж, но вспомнил о виварии и направился в подвал. Надзиратель вивария, пожилой реабилитированный вурдалак Альфред, пил чай. При виде меня он попытался спрятать чайник под стол, разбил стакан, покраснел и потупился. Мне стало его жалко.
— С наступающим, — сказал я, сделав вид, что ничего не заметил.
Он прокашлялся, прикрыл рот ладонью и сипло ответил:
— Благодарствуйте. И вас тоже.
— Всё в порядке? — спросил я, оглядывая ряды клеток и стойл.
— Бриарей палец сломал, — сказал Альфред.
— Как так?
— Да так уж. На восемнадцатой правой руке. В носе ковырял, повернулся неловко — они ж неуклюжие, гекатонхейры, — и сломал.
— Так ветеринара надо, — сказал я.
— Обойдется! Что ему, впервые, что ли…
— Нет, так нельзя, — сказал я. — Пойдем посмотрим.
Мы прошли вглубь вивария мимо вольера с гарпиями, проводившими нас мутными со сна глазами, мимо клетки с Лернейской гидрой, угрюмой и неразговорчивой в это время года… Гекатонхейры, сторукие и пятидесятиголовые братцы-близнецы, первенцы Неба и Земли, помещались в обширной бетонированной пещере, забранной толстыми железными прутьями. Гиес и Котт спали, свернувшись в узлы, из которых торчали синие бритые головы с закрытыми глазами и волосатые расслабленные руки. Бриарей маялся. Он сидел на корточках, прижавшись к решетке, и, выставив в проход руку с больным пальцем, придерживал ее семью другими руками. Остальными девяносто двумя руками он держался за прутья и подпирал головы. Некоторые из голов спали.
— Что? — сказал я жалостливо. — Болит?
Бодрствующие головы залопотали по-эллински и разбудили одну голову, которая знала русский язык.
— Страсть как болит, — сказала она.
Остальные притихли и, раскрыв рты, уставились на меня.
Я осмотрел палец. Палец был грязный и распухший, и он совсем не был сломан. Он был просто вывихнут. У нас в спортзале такие травмы вылечивались без всякого врача. Я вцепился в палец и рванул его на себя что было силы. Бриарей взревел всеми пятьюдесятью глотками и повалился на спину.
— Ну-ну-ну, — сказал я, вытирая руки носовым платком. — Всё уже, всё…
Бриарей, хлюпая носами, принялся рассматривать палец. Задние головы жадно тянули шеи и нетерпеливо покусывали за уши передние, чтобы те не застили. Альфред ухмылялся.
— Кровь бы ему пустить полезно, — сказал он с давно забытым выражением, потом вздохнул и добавил: — Да только какая в нем кровь — видимость одна. Одно слово — нежить…»
Вот уж поистине: «Факиров всегда достаточно — не хватает фантазии».
Великим факирам братьям Стругацким фантазии хватало. Не случайно в «Понедельнике» они так прошлись по всей существующей фантастике — и отечественной и западной.
«За стеной оглушительно затрещало, и мы оба обернулись. Я увидел, как жуткая чешуйчатая лапа о восьми пальцах ухватилась за гребень стены, напряглась, разжалась и исчезла.
— Слушай, малыш, — сказал я, — что это за стена?
Он обратил на меня серьезный застенчивый взгляд.
— Это так называемая Железная Стена, — ответил он. —
К сожалению, мне неизвестна этимология обоих этих слов, но я знаю, что она разделяет два мира — Мир Гуманного Воображения и Мир Страха перед Будущим. — Он помолчал и добавил — Этимология слова „страх“ мне тоже неизвестна.
— Любопытно, — сказал я. — А нельзя ли посмотреть? Что это за Мир Страха?
— Конечно, можно. Вот коммуникационная амбразура. Удовлетвори свое любопытство.
Коммуникационная амбразура имела вид низенькой арки, закрытой броневой дверцей. Я подошел и нерешительно взялся за щеколду. Мальчик сказал мне вслед:
— Не могу не предупредить. Если там с тобой что-нибудь случится, тебе придется предстать перед Объединенным Советом Ста Сорока Миров.
Я приоткрыл дверцу. Тррах! Бах! Уау! Аи-и-и-и! Ду-ду-ду-ду-ду! Все пять моих чувств были травмированы одновременно. Я увидел красивую блондинку с неприличной татуировкой меж лопаток, голую и длинноногую, палившую из двух автоматических пистолетов в некрасивого брюнета, из которого при каждом попадании летели красные брызги. Я услыхал грохот разрывов и душераздирающий рев чудовищ. Я обонял неописуемый смрад гнилого горелого небелкового мяса. Раскаленный ветер недалекого ядерного взрыва опалил мое лицо, а на языке я ощутил отвратительный вкус рассеянной в воздухе протоплазмы. Я шарахнулся и судорожно захлопнул дверцу, едва не прищемив себе голову. Воздух показался мне сладким, а мир — прекрасным. Мальчик исчез. Некоторое время я приходил в себя, а потом вдруг испугался, что этот паршивец, чего доброго, побежал жаловаться в свой Объединенный Совет, и бросился к машине. Снова сумерки беспространственного времени сомкнулись вокруг меня. Но я не отрывал глаз от Железной Стены, меня разбирало любопытство.
Успех «Понедельника» был абсолютный! Огромное количество переизданий и переводов. Эта вещь по сию пору числится среди «фаворитов» в среде любителей фантастики, а в 60-х ей впору было ставить триумфальную арку…[15]
Казалось, Стругацкие вышли на верный путь.
Им уже всё удается. Они обласканы вниманием читателей, а начальство… ну, оно пока только так… косится на них.
Особых проблем пока нет. Лови момент! Садись и пиши очередные приключения в Стране Багровых Туч, свершай подвиги в темном океане страстей Арканарского королевства, играй фейерверками идей, которыми буквально фонтанируют неутомимые герои волшебного НИИЧАВО, описывай чудесный мир не такого уж далекого коммунистического будущего, даже намекай на некоторые его возможные несовершенства, почему нет?
Но не всё так просто.
Далеко не всё так просто.
Вроде дела идут, популярность растет, всё выстраивается, и всё же одновременно всё больше и больше какого-то явного и неявного недовольства со стороны издательских и не только издательских официальных лиц, в журналах и газетах всё больше кислых рецензий.
Да почему же это так?
Где внимание умных властей?
Почему не стучат в двери волевые умные парни оттуда — из идеологического отдела ЦК КПСС… из общественных организаций… от «Галины Борисовны», наконец?.. Почему эти волевые и умные парни (само собой, и девушки) не стучат в двери, почему они не обнимают молодых талантливых братьев, не похлопывают по спинам, не говорят одобрительно: «Это прекрасно, это здорово, что вы есть! Мы долго вас ждали и вот вы пришли! Такие люди нужны нашей стране, нашей молодежи, нашему обществу! Вы — молодцы! Вы, как никто, умеете возбуждать умы, настраивать сознание на определенный счастливый лад.
Построенные вами литературные миры привлекательны, вы умеете воспевать истинное знание, коммунизм, волю миллионов. Благодаря вам многие тысячи молодых людей ушли с улицы. Давайте же работать по-настоящему! Говорите, говорите прямо сейчас, какие у вас проблемы? Может, хотите для сравнения посмотреть, как живут люди на Западе? Никаких проблем! Вот вам билеты на ближайший рейс. Может, хотите работать подальше от суеты, в уютных писательских Домах творчества? Да хоть завтра, вот путевки хоть на полгода! Или, может, вам не хватает гонораров? Нет проблем. Вы популярны, ваши книги мгновенно расходятся — мы вам поднимем ставки, заслуживаете».
«Какие „волевые умные парни оттуда“? Какое „почему не стучат в двери“? Какой еще „Запад“? Какие „Дома творчества… гонорары по высшим ставкам…“? — откликнулся на эти размышления Борис Натанович в октябре 2010 года (письмо Г. Прашкевичу). — Много званых, знаете ли, да мало избранных… Кому они нужны были, эти два полуеврея, выскочки, безусловно решившие подзаработать „легким жанром“, для серьезного человека скорее стыдным.
Пришли из ниоткуда, — ни литинститута за плечами, ни самого захудалого ЛИТО при ДК „Выборгский“; пришли ни от кого — ни путного рекомендателя у них, ни просто хоть какого-то знакомства среди уважаемых лиц. Никто, и звать никак. И не свои они вовсе. Светлое будущее воспевают? А кто их, собственно, просил? Хотите быть в рядах — обрушьте свой праведный гнев на американский империализм и буржуазную идеологию, — о будущем всё, что необходимо, уже сказали классики, а эти ваши внепартийные упражнения того и гляди доведут до ревизионизма… Вот так, примерно…
Мы всё это прекрасно понимали, оба, никаких иллюзий не питали, кушали все пилюли, которые нам отвешивали, и АН (нарочито бодрым тоном) произносил (из любимого своего Леонова, по-моему): „Федерация молча сносила удары“. Конечно, по сути, по самой глубинной сути своей, мы были, оба, „от мира сего“ — комсомольцы, сталинцы, отпетые коммунисты, — как кто-то точно сказал: „У нас с советской властью были исключительно стилистические разногласия“.
У всей этой (глубокоуважаемой нами) шоблы был отвратительный литературный вкус, и они все были искренне убеждены, что „на правде молодежь не воспитаешь“. (Впервые эту замечательную максиму я услышал только сорок лет спустя из уст отставного полковника, мрачно и горестно рассуждавшего о воспитании патриотизма у нынешней молодежи, но и в середине 50-х эта точка зрения превалировала в соответствующих кругах.) Но мы-то были комсомольцы, а значит, правдолюбцы, а значит, терпеть не могли врать, а значит, ни в какую не желали „лакировать действительность“ (анахронизм, этот термин появился только через пяток лет), а значит, даже в фантазиях своих не могли допустить, что прыжок в Космос обойдется без тяжелых потерь и пройдет под сенью только победных знамен и оптимистический грохот барабанов. Мы хотели писать ПРАВДУ. И мы не хотели подлаживаться под начальственные вкусы. Если бы на дворе не стояла вторая половина 50-х, если бы Оттепель задержалась, мы ни за что не стали бы писателями: нас бы просто никто не опубликовал, с нашим-то идеологически невыдержанным правдолюбием.
Либо пришлось бы променять право первородства на чечевичную похлебку, что представляется мне сейчас маловероятным: мы же были комсомольцы, мы от своих убеждений не отказывались. Хотя, возможно, на некий компромисс и согласились бы. В конце-то концов… Ведь так хотелось опубликоваться: „хоть что-нибудь, хоть самый маленький рассказик!..“
Но Оттепель состоялась. Отчетливо повеяло ветром перемен. Странные и непривычные статьи появились в „Литературке“ и в „Новом мире“. И треснули идеологические обручи! Самый трусливый редактор почуял вокруг себя большие перемены, стало — „МОЖНО“, и уже готов он был воскликнуть „доколе!“, но, разумеется, промолчал, а просто дал ход лежавшим у него в шкафу приличным текстам („сколько можно печатать говно? Вот же есть вполне достойные рукописи!“).
Так началось вторжение братьев Стругацких в литературу. По сути — случайность, стечение внешних обстоятельств, „везуха“, если угодно. И они, братья Стругацкие, действительно могли бы еще…надцать лет писать „Стажеров“, „Амальтеи“, разнообразные „Извне“ — о драматической, исполненной трагедии борьбе упорного коммунистического человека с непокорной Природой.
Но внешние обстоятельства не стояли на месте. Появилась жена Аркадия — Ленка, Елена Ильинична Ошанина, дочь знаменитого китаиста Ильи Михайловича Ошанина, в 30-е годы работавшего вместе с супругой своей агентом Коминтерна в чанкайшистском Китае, — то есть родом из старинной дворянской семьи, принявшей революцию и расплатившейся за это сполна: семья была во время Большого Террора разодрана в клочки, наполовину обращена в лагерную пыль, а тот из семьи, кто чудом уцелел, точно знал, в каком мире он живет, и знание это от девчонки Ленки не считал нужным скрывать… О, я отлично помню эти „схватки боевые“, в гостях у нашей мамы, по вечерам, в часы мирного отдыха АБС от трудов дневных! Эти бешеные столкновения фанатика-комсомольца БН с отпетой антисоветчицей ЕИ, этот рев, от которого, казалось, стены содрогались… Убедить фанатика не удалось, но — удалось основательно подготовить его к правильному восприятию XX съезда, с которого, по сути, и начинается для братьев Стругацких новое понимание мира, в котором им довелось оказаться…
А потом был XXII съезд, усугубивший понимание.
И „историческая встреча Н. С. Хрущева с представителями творческой интеллигенции“, словно молнией осветившая истинное положение дел до самых темных закоулков: нами правят жлобы и невежды, которые под коммунизмом понимают что-то совсем иное — поганое, жлобское, срамное („общество, в котором народ с наслаждением исполняет все указания Партии и Правительства“), — и, пока они у власти, ни о каком Справедливом Обществе не может быть и речи. Какие-то (жалкие) надежды еще оставались, тлели еще: не может же быть, чтобы все это не переменилось, убрали же этого лысого дурака-кукурузника. Но тут подоспел 1967 год: пятидесятилетие ВОСР (Великой Октябрьской социалистической революции. — Д. В., Г. П.) и нам показали кузькину мать, так что лысого дурака мы уже вспоминали с нежностью. Оставалось (в нашем политическом образовании) поставить последнюю точку.
И танки в Праге ее поставили.
Это был конец. Это был конец каким бы то ни было надеждам на социальный прогресс. Это был конец мирному договору с начальством, который мы еще совсем недавно готовы были заключить.
У нас отняли будущее. Да и настоящее весьма основательно раскурочили: подступало „десятилетие тощих коров“, когда с 71 — го до 80 года у нас не опубликовали ни одной новой книжки — только несколько переизданий да журнальные публикации. Братья Стругацкие были объявлены „кандидатами на эмиграцию в Израиль“. Повести их, вышедшие „за бугром“, числились в КГБ „упадническими“. Слава богу, не „антисоветскими“! Тем не менее за обнаруженную при обыске „Улитку“ выгоняли владельца с работы…»
Белорусский гонщик сломал палец на ралли «Дакар»
https://rsport.ria.ru/20210103/dakar-1591928006.html
Белорусский гонщик сломал палец на ралли «Дакар»
Белорусский гонщик сломал палец на ралли «Дакар» — РИА Новости Спорт, 03.01.2021
Белорусский гонщик сломал палец на ралли «Дакар»
Белорусский гонщик команды «МАЗ-СПОРТавто» Сергей Вязович получил перелом пальца руки во время первого этапа ралли-марафона «Дакар»-2021.
РИА Новости Спорт, 03.01.2021
2021-01-03T23:49
2021-01-03T23:49
2021-01-03T23:49
дакар (ралли)
сергей вязович
/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content
/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content
https://cdn21.img.ria.ru/images/155626/94/1556269473_0:98:3047:1811_1920x0_80_0_0_91e7be0f65296512a2b2e1aa461a14c2.jpg
МОСКВА, 3 янв — РИА Новости, Сергей Астахов. Белорусский гонщик команды «МАЗ-СПОРТавто» Сергей Вязович получил перелом пальца руки во время первого этапа ралли-марафона «Дакар»-2021.»Дакар» проходит в Саудовской Аравии 3-15 января. Первый этап по маршруту Джидда — Биша протяженностью 277 км выиграл экипаж «КАМАЗ-мастер» под управлением Дмитрия Сотникова. Вязович на финише показал четвертое время, отстав на 10 минут 45 секунд.
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2021
РИА Новости Спорт
internet-group@rian.
ru
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://rsport.ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn21.img.ria.ru/images/155626/94/1556269473_111:0:2811:2025_1920x0_80_0_0_202b11633786f02cc81511b48a0699b7.jpgРИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости Спорт
7 495 645-6601
ФГУП МИА «Россия сегодня»
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
дакар (ралли), сергей вязович
МОСКВА, 3 янв — РИА Новости, Сергей Астахов. Белорусский гонщик команды «МАЗ-СПОРТавто» Сергей Вязович получил перелом пальца руки во время первого этапа ралли-марафона «Дакар»-2021.
«Дакар» проходит в Саудовской Аравии 3-15 января. Первый этап по маршруту Джидда — Биша протяженностью 277 км выиграл экипаж «КАМАЗ-мастер» под управлением Дмитрия Сотникова. Вязович на финише показал четвертое время, отстав на 10 минут 45 секунд.
«Сегодня получил повреждения не только автомобиль Сергея Вязовича, но и сам Сергей. Во время прохождения трассы он сломал палец об руль, но это не расстраивает, а еще больше добавляет спортивной злости», — говорится в сообщении пресс-службы команды.
Спуск средним пальцем?
oleg1000
Сегодня в кино — типа swat team — левша стреляет из вашего «ружья» одиночными давя на спуск средним пальцем а не указательным? Это мода, или опция или так просто?
oleg1000
Бегло стреляет — но средним пальцем. Указательный — указующе торчит 😊. Нв пойму в чем фишка тут. Фильм конечно третьеразрядна лабуда, так что это может быть просто глитч
TI -126
Нв пойму в чем фишка тут.Про ружьё не слышал,про пистолет-да.Сам не пробовал,но умысел в том,что «указываешь» на злодея указательныи и…давишь на спуск средним,не глядя в прицел.Уверяли,что на малых дистанциях 7-9 метров эта фишка работает.
Угрюмыч
я стреляю иногда, повреждённое сухожилие и сустав указательного пальца когда нелётная погода ну не работает хоть тресни. мож в кино он инвалид на указательный палец.
Astral2005
У отца в армии был сослуживец без одной фаланги указательного пальца, так он тоже средним спуск тянул.
Sergey911
Интересная тема.
Со ствола (КС) стреляю как все.
А вот с ракетницы СП-81 (советская) по работе, стрелять удобнее именно средним пальцем, указательный прижав к девайсу.
Там свободный ход СК нереальный, поэтому анатомически указательный бесполезен 😛, для меня.
С уважением.
михрюн
TI -126
Про ружьё не слышал,про пистолет-да.Сам не пробовал,но умысел в том,что «указываешь» на злодея указательныи и…давишь на спуск средним,не глядя в прицел.Уверяли,что на малых дистанциях 7-9 метров эта фишка работает.
Именно так. Причем, при стрельбе по быстрым мишеням с произвольными траекториями и, соотв, дистанциями, именно из ружья. Только указываешь левым указательным пальцем (руки, которая на цевье). Так даже новичков на стенде стрелять учат. Пока «замок» верхней части корпуса и ощущения правильные на подкорку не записались.
Ну и на охоте по птичкам полезно — даже при устоявшихся навыках — например, в глубоких сумерках со сложным фоном.
Предполагаю:-), что это имеет смысл и с КС — по тем же быстрым мишеням. Типа головы в окне проезжающей машины.:-)
Наум
У меня на правой руке «оторвало» указательный палец (взрывотравма), так вот я так и не смог переучиЦЦа нажимать (вернее попадать) нажимая средним пальцем из ПМ.
П.С.:Из автомата (и всего что имеет приклад ) быстро приладился нажимать средним пальцем.
ctb
Угрюмыч
я стреляю иногда, повреждённое сухожилие и сустав указательного пальца когда нелётная погода ну не работает хоть тресни. мож в кино он инвалид на указательный палец.
– Бриарей палец сломал, – сказал Альфред.
– Как так?
– Да так уж. На восемнадцатой правой руке. В носе ковырял, повернулся неловко – они ж неуклюжие, гекатонхейры, – и сломал.
—
Коган-варвар
mvkozyrev
Знакомый неплохо так стреляет. У него руки большие (очень большие, он и сам — 203см), указательным просто не получается.
Foxbat
Есть фанаты такой стрельбы, и активно ее толкают.
Когда жена начинала стрелять, ей кто-то очень советовал. Я попробовал и отсоветовал.
http://www.pointshooting.com/1amiddle.htm
ctb
Foxbat
Есть фанаты такой стрельбы, и активно ее толкают.Когда жена начинала стрелять, ей кто-то очень советовал. Я попробовал и отсоветовал.
http://www.pointshooting.com/1amiddle.htm
Особенно прикольно так стрелять из субкомпакта — первую фалангу указательного пальца отстрелить, как нефиг делать.
—
Коган-варвар
ArielB
Средний палец надо врагу показывать!
to6a
Когда холодно или просто дождливо, скрюченный без дела под короткой рукоятью мизинец может начать «сводить», типа судорогой, а за ним и всю ладонь.
Попадаю со среднего пальца хуже.
Ach
Когда-то на канале «Охота и рыбалка» было большое интервью с дедушкой, который был ранен в войну, указательный палец не сгибался. После войны он пошел в стрелковый спорт. Рассказывал, как он увечье скрывал, демонстрировал негнущейся палец на спусковой скобе, а по команде на открытие огня, научился незаметно жать средним. Ничего. Чемпион Европы и вице-чемпион мира.
john
в одном из вариантов быстрой стрельбы из болтовй винтовки тоже средним пальцем на спуск давять
Марафон «Крокодил»: missis_gemp — LiveJournal
Сегодня тема «Чаепитие», почему-то вспомнился вурдалак Альфред Стругацких. Пил он правда не чай, но старательно прикидывался. Не стала отказывать себе в удовольствии и вместо самовара с баранками наваяла вурдалака.«…Надзиратель вивария, пожилой реабилитированный вурдалак Альфред, пил чай. При виде меня он попытался спрятать чайник под стол, разбил стакан, покраснел и потупился. Мне стало его жалко…»
«…Надзиратель вивария, пожилой реабилитированный вурдалак Альфред, пил чай. При виде меня он попытался спрятать чайник под стол, разбил стакан, покраснел и потупился. Мне стало его жалко.
— С наступающим, — сказал я, сделав вид, что ничего не заметил.
Он прокашлялся, прикрыл рот ладонью и сипло ответил:
— Благодарствуйте. И вас тоже.
— Все в порядке? — спросил я, оглядывая ряды клеток и стойл.
— Бриарей палец сломал, — сказал Альфред.
— Как так?
— Да так уж. На восемнадцатой правой руке. В носе ковырял, повернулся неловко — они ж неуклюжие, гекатонхейры, — и сломал.
— Так ветеринара надо, — сказал я.
— Обойдется! Что ему, впервые, что ли…
— Нет, так нельзя, — сказал я. — Пойдем посмотрим.
Мы прошли в глубь вивария мимо Конька-Горбунка, дремавшего морд в торбе с овсом, мимо вольера с гарпиями, проводившими нас мутными со сна глазами, мимо клетки с Лернейской гидрой, угрюмой и неразговорчивой в это время года… Гекатонхейры, сторукие и пятидесятиголовые братцы- близнецы, первенцы Неба и Земли, помещались в обширной бетонированной пещере, забранной толстыми железными прутьями. Гиес и Котт спали, свернувшись в огромные уродливые узлы, из которых торчали синие бритые головы с закрытыми глазами и волосатые расслабленные руки. Бриарей маялся. Он сидел на корточках, прижавшись к решетке, и, выставив в проход руку с больным пальцем, придерживал ее семью другими руками. Остальными девяноста двумя руками он держался за прутья и подпирал головы. Некоторые из голов спали.
— Что? — сказал я жалостливо. — Болит?
Бодрствующие головы залопотали по-эллински и разбудили одну голову, которая знала русский язык.
— Страсть как болит, — сказала она. Остальные притихли и, раскрыв рты, уставились на меня.
Я осмотрел палец. Палец был грязный и распухший, и он совсем не был сломан. Он был просто вывихнут. У нас в спортзале такие травмы вылечивались без всякого врача. Я вцепился в палец и рванул его на себя что было силы. Бриарей взревел всеми пятьюдесятью глотками и повалился на спину.
— Ну-ну-ну, — сказал я, вытирая руки носовым платком. — Все уже, все…
Бриарей, хлюпая носами, принялся рассматривать палец. Задние головы жадно тянули шеи и нетерпеливо покусывали за уши передние, чтобы те не застили. Альфред ухмылялся.
— Кровь бы ему пустить полезно, — сказал он с давно забытым выражением, потом вздохнул и добавил: — Да только какая в нем кровь — видимость одна. Одно слово — нежить…»
|
ГЛАВА ВТОРАЯ
Я шел, спускаясь в темные коридоры и потом опять поднимаясь наверх. Я был один; я кричал, мне не отвечали; я был один в этом обширном, в запутанном, как лабиринт, доме. Г и д е М о п а с с а н
Свалив ключи в карман пиджака, я отправился в первый обход. По парадной лестнице, которой на моей памяти пользовались всего один раз, когда институт посетило августейшее лицо из Африки, я спустился в необозримый вестибюль, украшенный многовековыми наслоениями архитектурных излишеств, и заглянул в окошечко швейцарской. Там в фосфоресцирующем тумане маячили два макродемона Максвелла. Демоны играли в самую стохастическую из игр – в орлянку. Они занимались этим все свободное время, огромные, вялые, неописуемо нелепые, более всего похожие на колонии вируса полиомиелита под электронным микроскопом, одетые в поношенные ливреи. Как и полагается демонам Максвелла, всю свою жизнь они занимались открыванием и закрыванием дверей. Это были опытные, хорошо выдрессированные экземпляры, но один из них, тот, что ведал выходом, достиг уже пенсионного возраста, сравнимого с возрастом Галактики, и время от времени впадал в детство и начинал барахлить. Тогда кто-нибудь из отдела Технического Обслуживания надевал скафандр, забирался в швейцарскую, наполненную сжатым аргоном, и приводил старика в чувство. Следуя инструкции, я заговорил обоих, то есть перекрыл каналы информации и замкнул на себя вводно-выводные устройства. Демоны не отреагировали, им было не до того. Один выигрывал, а другой, соответственно, проигрывал, и это их беспокоило, потому что нарушало статистическое равновесие. Я закрыл окошечко щитом и обошел вестибюль. В вестибюле было сыро, сумрачно и гулко. Здание института было вообще довольно древнее, но строиться оно начало, по-видимому, с вестибюля. В заплесневелых углах белесо мерцали кости прикованных скелетов, где-то мерно капала вода, в нишах между колоннами в неестественных позах торчали статуи в ржавых латах, справа от входа у стены громоздились обломки древних идолов, наверху этой кучи торчали гипсовые ноги в сапогах. С почерневших портретов под потолком строго взирали маститые старцы, в их лицах усматривались знакомые черты Федора Симеоновича, товарища Жиана Жиакомо и других мастеров. Весь этот архаический хлам надлежало давным-давно выбросить, прорубить в стенах окна и установить трубки дневного света, но все было заприходовано, заинвентаризировано и лично Модестом Матвеевичем к разбазариванию запрещено. На капителях колонн и в лабиринтах исполинской люстры, свисающей с почерневшего потолка, шуршали нетопыри и летучие собаки. С ними Модест Матвеевич боролся. Он поливал их скипидаром и креозотом, опылял дустом, опрыскивал гексахлораном, они гибли тысячами, но возрождались десятками тысяч. Они мутировали, среди них появлялись поющие и разговаривающие штаммы, потомки наиболее древних родов питались теперь исключительно пиретрумом, смешанным с хлорофосом, а институтский киномеханик Саня Дрозд клялся, что своими глазами видел здесь однажды нетопыря, как две капли воды похожего на товарища завкадрами. В глубокой нише, из которой тянуло ледяным смрадом, кто-то застонал и загремел цепями. «Вы это прекратите, – строго сказал я. – Что еще за мистика! Как не стыдно!..» В нише затихли. Я хозяйственно поправил сбившийся ковер и поднялся по лестнице. Как известно, снаружи институт выглядел двухэтажным. На самом деле в нем было не менее двенадцати этажей. Выше двенадцатого я просто никогда не поднимался, потому что лифт постоянно чинили, а летать я еще не умел. Фасад с десятью окнами, как и большинство фасадов, тоже был обманом зрения. Вправо и влево от вестибюля институт простирался по крайней мере на километр, и тем не менее решительно все окна выходили на ту же кривоватую улицу и на тот же самый лабаз. Это поражало меня необычайно. Первое время я приставал к Ойре-Ойре, чтобы он мне объяснил, как это совмещается с классическими или хотя бы с релятивистскими представлениями о свойствах пространства. Из объяснений я ничего не понял, но постепенно привык и перестал удивляться. Я совершенно убежден, что через десять-пятнадцать лет любой школьник будет лучше разбираться в общей теории относительности, чем современный специалист. Для этого вовсе не нужно понимать, как происходит искривление пространства-времени, нужно только, чтобы такое представление с детства вошло в быт и стало привычным. Весь первый этаж был занят отделом Линейного Счастья. Здесь было царство Федора Симеоновича, здесь пахло яблоками и хвойными лесами, здесь работали самые хорошенькие девушки и самые славные ребята. Здесь не было мрачных изуверов, знатоков и адептов черной магии, здесь никто не рвал, шипя и кривясь от боли, из себя волос, никто не бормотал заклинаний, похожих на неприличные скороговорки, не варил заживо жаб и ворон в полночь, в полнолуние, на Ивана Купала, по несчастливым числам. Здесь работали на оптимизм. Здесь делали все возможное в рамках белой, субмолекулярной и инфранейронной магии, чтобы повысить душевный тонус каждого отдельного человека и целых человеческих коллективов. Здесь конденсировали и распространяли по всему свету веселый, беззлобный смех; разрабатывали, испытывали и внедряли модели поведений и отношений, укрепляющих дружбу и разрушающих рознь; возгоняли и сублимировали экстракты гореутолителей, не содержащих ни единой молекулы алкоголя и иных наркотиков. Сейчас здесь готовили к полевым испытаниям портативный универсальный злободробитель и разрабатывали новые марки редчайших сплавов ума и доброты. Я отомкнул дверь центрального зала и, стоя на пороге, полюбовался, как работает гигантский дистиллятор Детского Смеха, похожий чем-то на генератор Ван де Граафа. Только в отличие от генератора он работал совершенно бесшумно и около него хорошо пахло. По инструкции я должен был повернуть два больших белых рубильника на пульте, чтобы погасло золотое сияние в зале, чтобы стало темно, холодно и неподвижно, – короче говоря, инструкция требовала, чтобы я обесточил данное производственное помещение. Но я даже колебаться не стал, попятился в коридор и запер за собой дверь. Обесточивать что бы то ни было в лабораториях Федора Симеоновича представлялось мне просто кощунством. Я медленно пошел по коридору, разглядывая забавные картинки на дверях лабораторий, и на углу встретил домового Тихона, который рисовал и еженощно менял эти картинки. Мы обменялись рукопожатием. Тихон был славный серенький домовик из Рязанской области, сосланный Вием в Соловец за какую-то провинность: с кем-то он там не так поздоровался или отказался есть гадюку вареную… Федор Симеонович приветил его, умыл, вылечил от застарелого алкоголизма, и он так и прижился здесь, на первом этаже. Рисовал он превосходно, в стиле Бидструпа, и славился среди местных домовых рассудительностью и трезвым поведением. Я хотел уже подняться на второй этаж, но вспомнил о виварии и направился в подвал. Надзиратель вивария, пожилой реабилитированный вурдалак Альфред, пил чай. При виде меня он попытался спрятать чайник под стол, разбил стакан, покраснел и потупился. Мне стало его жалко. – С наступающим, – сказал я, сделав вид, что ничего не заметил. Он прокашлялся, прикрыл рот ладонью и сипло ответил: – Благодарствуйте. И вас тоже. – Все в порядке? – спросил я, оглядывая ряды клеток и стойл. – Бриарей палец сломал, – сказал Альфред. – Как так? – Да так уж. На восемнадцатой правой руке. В носе ковырял, повернулся неловко – они ж неуклюжие, гекатонхейры, – и сломал. – Так ветеринара надо, – сказал я. – Обойдется! Что ему, впервые, что ли… – Нет, так нельзя, – сказал я. – Пойдем посмотрим. Мы прошли в глубь вивария мимо Конька-Горбунка, дремавшего мордой в торбе с овсом, мимо вольера с гарпиями, проводившими нас мутными со сна глазами, мимо клетки с Лернейской гидрой, угрюмой и неразговорчивой в это время года… Гекатонхейры, сторукие и пятидесятиголовые братцы-близнецы, первенцы Неба и Земли, помещались в обширной бетонированной пещере, забранной толстыми железными прутьями. Гиес и Котт спали, свернувшись в огромные уродливые узлы, из которых торчали синие бритые головы с закрытыми глазами и волосатые расслабленные руки. Бриарей маялся. Он сидел на корточках, прижавшись к решетке, и, выставив в проход руку с больным пальцем, придерживал ее семью другими руками. Остальными девяноста двумя руками он держался за прутья и подпирал головы. Некоторые из голов спали. – Что? – сказал я жалостливо. – Болит? Бодрствующие головы залопотали по-эллински и разбудили одну голову, которая знала русский язык. – Страсть как болит, – сказала она. Остальные притихли и, раскрыв рты, уставились на меня. Я осмотрел палец. Палец был грязный и распухший, и он совсем не был сломан. Он был просто вывихнут. У нас в спортзале такие травмы вылечивались без всякого врача. Я вцепился в палец и рванул его на себя что было силы. Бриарей взревел всеми пятьюдесятью глотками и повалился на спину. – Ну-ну-ну, – сказал я, вытирая руки носовым платком. – Все уже, все… Бриарей, хлюпая носами, принялся рассматривать палец. Задние головы жадно тянули шеи и нетерпеливо покусывали за уши передние, чтобы те не застили. Альфред ухмылялся. – Кровь бы ему пустить полезно, – сказал он с давно забытым выражением, потом вздохнул и добавил: – Да только какая в нем кровь – видимость одна. Одно слово – нежить. Бриарей поднялся. Все пятьдесят голов блаженно улыбались. Я помахал ему рукой и пошел обратно. Около Кощея Бессмертного я задержался. Великий негодяй обитал в комфортабельной отдельной клетке с коврами, кондиционированием и стеллажами для книг. По стенам клетки были развешаны портреты Чингисхана, Гиммлера, Екатерины Медичи, одного из Борджиа и то ли Голдуотера, то ли Маккарти. Сам Кощей в отливающем халате стоял, скрестив ноги, перед огромным пюпитром и читал офсетную копию «Молота ведьм». При этом он делал длинными пальцами неприятные движения: не то что-то завинчивал, не то что-то вонзал, не то что-то сдирал. Содержался он в бесконечном предварительном заключении, пока велось бесконечное следствие по делу о бесконечных его преступлениях. В институте им очень дорожили, так как попутно он использовался для некоторых уникальных экспериментов и как переводчик при общении со Змеем Горынычем. (Сам З. Горыныч был заперт в старой котельной, откуда доносилось его металлическое храпение и взревывания спросонок.) Я стоял и размышлял о том, что если где-нибудь в бесконечно удаленной от нас точке времени Кощея и приговорят, то судьи, кто бы они ни были, окажутся в очень странном положении: смертную казнь к бессмертному преступнику применить невозможно, а вечное заключение, если учесть предварительное, он уже отбыл… Тут меня схватили за штанину, и пропитой голос произнес: – А ну, урки, с кем на троих? Мне удалось вырваться. Трое вурдалаков в соседнем вольере жадно смотрели на меня, прижав сизые морды к металлической сетке, через которую был пропущен ток в двести вольт. – Руку отдавил, дылда очкастая! – сказал один. – А ты не хватай, – сказал я. – Осины захотел? Подбежал Альфред, щелкая плетью, и вурдалаки убрались в темный угол, где сейчас же принялись скверно ругаться и шлепать самодельными картами. Я сказал Альфреду: – Ну хорошо. По-моему, все в порядке. Пойду дальше. – Путь добрый, – отвечал Альфред с готовностью. Поднимаясь по ступенькам, я слышал, как он гремит чайником и булькает. Я заглянул в машинный зал и посмотрел, как работает энергогенератор. Институт не зависел от городских источников энергии. Вместо этого, после уточнения принципа детерминизма, решено было использовать хорошо известное Колесо Фортуны как источник даровой механической энергии. Над цементным полом зала возвышался только небольшой участок блестящего отполированного обода гигантского колеса, ось вращения которого лежала где-то в бесконечности, отчего обод выглядел просто лентой конвейера, выходящей из одной стены и уходящей в другую. Одно время было модно защищать диссертации на уточнении радиуса кривизны Колеса Фортуны, но поскольку все эти диссертации давали результат с крайне невысокой точностью, до десяти мегапарсеков, Ученый совет института принял решение прекратить рассмотрение диссертационных работ на эту тему вплоть до того времени, когда создание трансгалактических средств сообщения позволит рассчитывать на существенное повышение точности. Несколько бесов из обслуживающего персонала играли у Колеса – вскакивали на обод, проезжали до стены, соскакивали и мчались обратно. Я решительно призвал их к порядку. «Вы это прекратите, – сказал я, – это вам не балаган». Они попрятались за кожухи трансформаторов и принялись обстреливать меня оттуда жеваной бумагой. Я решил не связываться с молокососами, прошелся вдоль пультов и, убедившись, что все в порядке, поднялся на второй этаж. Здесь было тихо, темно и пыльно. У низенькой полуоткрытой двери дремал, опираясь на длинное кремневое ружье, старый дряхлый солдат в мундире Преображенского полка и в треуголке. Здесь размещался отдел Оборонной Магии, среди сотрудников которого давно уже не было ни одной живой души. Все наши старики, за исключением, может быть, Федора Симеоновича, в свое время отдали дань увлечению этим разделом магии. Бен Бецалель успешно использовал Голема при дворцовых переворотах: глиняное чудовище, равнодушное к подкупу и неуязвимое для ядов, охраняло лаборатории, а заодно и императорскую сокровищницу. Джузеппе Бальзамо создал первый в истории самолетный эскадрон на помелах, хорошо показавший себя на полях сражений Столетней войны. Но эскадрон довольно быстро распался: часть ведьм повыходила замуж, а остальные увязались за рейтарскими полками в качестве маркитанток. Царь Соломон отловил и зачаровал дюжину дюжин ифритов и сколотил из них отдельный истребительно-противослоновый огнеметный батальон. Молодой Кристобаль Хунта привел в дружину Карлу Великому китайского, натасканного на мавров дракона, но, узнав, что император собирается воевать не с маврами, а с соплеменными басками, рассвирепел и дезертировал. На протяжении многовековой истории войн разные маги предлагали применять в бою вампиров (для ночной разведки боем), василисков (для поражения противника ужасом до полной окаменелости), ковры-самолеты (для сбрасывания нечистот на неприятельские города), мечи-кладенцы различных достоинств (для компенсации малочисленности) и многое другое. Однако уже после первой мировой войны, после Длинной Берты, танков, иприта и хлора оборонная магия начала хиреть. Из отдела началось повальное бегство сотрудников. Дольше всех задержался там некий Питирим Шварц, бывший монах и изобретатель подпорки для мушкета, беззаветно трудившийся над проектом джинн-бомбардировок. Суть проекта состояла в сбрасывании на города противника бутылок с джиннами, выдержанными в заточении не менее трех тысяч лет. Хорошо известно, что джинны в свободном состоянии способны только либо разрушать города, либо строить дворцы. Основательно выдержанный джинн (рассуждал Питирим Шварц), освободившись из бутылки, не станет строить дворцов, и противнику придется туго. Некоторым препятствием к осуществлению этого замысла являлось недостаточное количество бутылок с джиннами, но Шварц рассчитывал пополнить запасы глубоким тралением Красного и Средиземного морей. Рассказывают, что, узнав о водородной бомбе и бактериологической войне, старик Питирим потерял душевное равновесие, роздал имевшихся у него джиннов по отделам и ушел исследовать смысл жизни к Кристобалю Хунте. Больше его никто никогда не видел. Когда я остановился на пороге, солдат посмотрел на меня одним глазом, прохрипел: «Не велено, проходи дальше…» – и снова задремал. Я оглядел пустую захламленную комнату с обломками диковинных моделей и обрывками безграмотных чертежей, пошевелил носком ботинка валявшуюся у входа папку со смазанным грифом «Совершенно секретно. Перед прочтением сжечь» и пошел прочь. Обесточивать здесь было нечего, а что касается самовозгорания, то все, что могло самовозгореться, самовозгорелось здесь много лет назад. На этом же этаже располагалось книгохранилище. Это было мрачноватое пыльное помещение под стать вестибюлю, но значительно более обширное. По поводу его размеров рассказывали, что в глубине, в полукилометре от входа, идет вдоль стеллажей неплохое шоссе, оснащенное верстовыми столбами. Ойра-Ойра доходил до отметки «19», а настырный Витька Корнеев в поисках технической документации на диван-транслятор раздобыл семимильные сапоги и добежал до отметки «124». Он продвинулся бы и дальше, но дорогу ему преградила бригада данаид в ватниках и с отбойными молотками. Под присмотром толстомордого Каина они взламывали асфальт и прокладывали какие-то трубы. Ученый совет неоднократно поднимал вопрос о постройке вдоль шоссе высоковольтной линии для передачи абонентов хранилища по проводам, однако все позитивные предложения наталкивались на недостаток фондов. Хранилище было битком набито интереснейшими книгами на всех языках мира и истории, от языка атлантов до пиджин-инглиш включительно. Но меня там больше всего заинтересовало многотомное издание Книги Судеб. Книга Судеб печаталась петитом на тончайшей рисовой бумаге и содержала в хронологическом порядке более или менее полные данные о 73 619 024 511-ти человеках разумных. Первый том начинался питекантропом Аыуыхх. («Род. 2 авг. 965 543 г. до н. э., ум. 13 янв. 965 522 г. до н. э. Родители рамапитеки. Жена рамапитек. Дети: самец Ад-Амм, самка Э-Уа. Кочевал с трибой рамапитеков по Араратск. долин. Ел, пил, спал в свое удовольств. Провертел первую дыру в камне. Сожран пещерн. медвед. во время охоты».) Последним в последнем томе регулярного издания, вышедшем в прошлом году, числился Франсиско-Каэтано-Августин-Лусия-и-Мануэль-и-Хосефа-и-Мигель-Лука-Карлос-Педро Тринидад. («Род. 16 июля 1491 г. н. э., ум. 17 июля 1491 г. н. э. Родители: Педро-Карлос-Лука-Мигель-и-Хосефа-и-Мануэль-и-Лусия-Августин-Каэтано-Франсиско Тринидад и Мария Тринидад (см.). Португалец. Анацефал. Кавалер Ордена Святого Духа, полковник гвардии».) Из выходных данных явствовало, что Книга Судеб выходит тиражом в 1 (один) экземпляр и этот последний том подписан в печать еще во время полетов братьев Монгольфье. Видимо, для того чтобы как-то удовлетворить потребности современников, издательство предприняло публикацию срочных нерегулярных выпусков, в которых значились только годы рождения и годы смерти. В одном из таких выпусков я нашел и свое имя. Однако из-за спешки в эти выпуски вкралась масса опечаток, и я с изумлением узнал, что умру в 1611 году. В восьмитомнике же замеченных опечаток до моей фамилии еще не добрались. Консультировала издание Книги Судеб специальная группа в отделе Предсказаний и Пророчеств. Отдел был захудалый, запущенный, он никак не мог оправиться после кратковременного владычества сэра гражданина Мерлина, и институт неоднократно объявлял конкурс на замещение вакантной должности заведующего отделом, и каждый раз на конкурс подавал заявление один-единственный человек – сам Мерлин. Ученый совет добросовестно рассматривал заявление и благополучно проваливал его – сорока тремя голосами «против» при одном «за». (Мерлин по традиции тоже был членом Ученого совета.) Отдел Предсказаний и Пророчеств занимал весь третий этаж. Я прошелся вдоль дверей с табличками «Группа кофейной гущи», «Группа авгуров», «Группа пифий», «Синоптическая группа», «Группа пасьянсов», «Соловецкий Оракул». Обесточивать мне ничего не пришлось, поскольку отдел работал при свечах. На дверях синоптической группы уже появилась свежая надпись мелом: «Темна вода во облацех». Каждое утро Мерлин, проклиная интриги завистников, стирал эту надпись мокрой тряпкой, и каждую ночь она возобновлялась. Вообще на чем держался авторитет отдела, мне было совершенно непонятно. Время от времени сотрудники делали доклады на странные темы, вроде: «Относительно выражения глаз авгура» или «Предикторские свойства гущи из-под кофе мокко урожая 1926 года». Иногда группе пифий удавалось что-нибудь правильно предсказать, но каждый раз пифии казались такими удивленными и напуганными своим успехом, что весь эффект пропадал даром. У-Янус, человек деликатнейший, не мог, как было неоднократно отмечено, сдержать неопределенной улыбки каждый раз, когда присутствовал на заседаниях семинара пифий и авгуров. На четвертом этаже мне, наконец, нашлась работа: я погасил свет в кельях отдела Вечной Молодости. Молодежи в отделе не было, и эти старики, страдающие тысячелетним склерозом, постоянно забывали гасить за собой свет. Впрочем, я подозреваю, что дело здесь было не только в склерозе. Многие из них до сих пор боялись, что их ударит током. Они все еще называли электричку чугункой. В лаборатории сублимации между длинных столов бродила, зевая, – руки в карманы, – унылая модель вечномолодого юнца. Ее седая двухметровая борода волочилась по полу и цеплялась за ножки стульев. На всякий случай я убрал в шкаф стоявшую на табуретке бутыль с царской водкой и отправился к себе в электронный зал. Здесь стоял мой «Алдан». Я немножко полюбовался на него, какой он компактный, красивый, таинственно поблескивающий. В институте к нам относились по-разному. Бухгалтерия, например, встретила меня с распростертыми объятиями, и главный бухгалтер, скупо улыбаясь, сейчас же завалил меня томительными расчетами заработной платы и рентабельности. Жиан Жиакомо, заведующий отделом Универсальных Превращений, вначале тоже обрадовался, но, убедившись, что «Алдан» не способен рассчитать даже элементарную трансформацию кубика свинца в кубик золота, охладел к моей электронике и удостаивал нас только редкими случайными заданиями. Зато от его подчиненного и любимого ученика Витьки Корнеева спасу не было. И Ойра-Ойра постоянно сидел у меня на шее со своими зубодробительными задачами из области иррациональной метаматематики. Кристобаль Хунта, любивший во всем быть первым, взял за правило подключать по ночам машину к своей центральной нервной системе, так что на другой день у него в голове все время что-то явственно жужжало и щелкало, а сбитый с толку «Алдан», вместо того чтобы считать в двоичной системе, непонятным мне образом переходил на древнюю шестидесятеричную, да еще менял логику, начисто отрицая принцип исключенного третьего. Федор же Симеонович Киврин забавлялся с машиной, как ребенок с игрушкой. Он мог часами играть с ней в чет-нечет, обучил ее японским шахматам, а чтобы было интереснее, вселил в машину чью-то бессмертную душу – впрочем, довольно жизнерадостную и работящую. Янус Полуэктович (не помню уже, А или У) воспользовался машиной только один раз. Он принес с собой небольшую полупрозрачную коробочку, которую подсоединил к «Алдану». Примерно через десять секунд работы с этой приставкой в машине полетели все предохранители, после чего Янус Полуэктович извинился, забрал свою коробочку и ушел. Но, несмотря на все маленькие помехи и неприятности, несмотря на то, что одушевленный теперь «Алдан» иногда печатал на выходе: «Думаю. Прошу не мешать», несмотря на недостаток запасных блоков и на чувство беспомощности, которое охватывало меня, когда требовалось произвести логический анализ «неконгруэнтной трансгрессии в пси-поле инкуб-преобразования», – несмотря на все это, работать здесь было необычайно интересно, и я гордился своей очевидной нужностью. Я провел все расчеты в работе Ойры-Ойры о механизме наследственности биполярных гомункулусов. Я составил для Витьки Корнеева таблицы напряженности М-поля дивана-транслятора в девятимерном магопространстве. Я вел рабочую калькуляцию для подшефного рыбозавода. Я рассчитал схему для наиболее экономного транспортирования эликсира Детского Смеха. Я даже сосчитал вероятности решения пасьянсов «Большой слон», «Государственная дума» и «Могила Наполеона» для забавников из группы пасьянсов и проделал все квадратуры численного метода Кристобаля Хозевича, за что тот научил меня впадать в нирвану. Я был доволен, дней мне не хватало, и жизнь моя была полна смысла. Было еще рано – всего седьмой час. Я включил «Алдан» и немножко поработал. В девять часов вечера я опомнился, с сожалением обесточил электронный зал и отправился на пятый этаж. Пурга все не унималась. Это была настоящая новогодняя пурга. Она выла и визжала в старых заброшенных дымоходах, она наметала сугробы под окнами, бешено дергала и раскачивала редкие уличные фонари. Я миновал территорию административно-хозяйственного отдела. Вход в приемную Модеста Матвеевича был заложен крест-накрест двутавровыми железными балками, а по сторонам, сабли наголо, стояли два здоровенных ифрита в тюрбанах и в полном боевом снаряжении. Нос каждого, красный и распухший от насморка, был прободен массивным золотым кольцом с жестяным инвентарным номерком. Вокруг пахло серой, паленой шерстью и стрептоцидовой мазью. Я задержался на некоторое время, рассматривая их, потому что ифриты в наших широтах существа редкие. Но тот, что стоял справа, небритый и с черной повязкой на глазу, стал есть меня глазом. О нем ходила дурная слава, будто он бывший людоед, и я поспешно пошел дальше. Мне было слышно, как он с хлюпаньем тянет носом и причмокивает за моей спиной. В помещениях отдела Абсолютного Знания были открыты все форточки, потому что сюда просачивался запах селедочных голов профессора Выбегаллы. На подоконниках намело, под батареями парового отопления темнели лужи. Я закрыл форточки и прошелся между девственно чистыми столами работников отдела. На столах красовались новенькие чернильные приборы, не знавшие чернил, из чернильниц торчали окурки. Странный это был отдел. Лозунг у них был такой: «Познание бесконечности требует бесконечного времени». С этим я не спорил, но они делали из этого неожиданный вывод: «А потому работай не работай – все едино». И в интересах неувеличения энтропии Вселенной они не работали. По крайней мере, большинство из них. «Ан масс», как сказал бы Выбегалло. По сути, задача их сводилась к анализу кривой относительного познания в области ее асимптотического приближения к абсолютной истине. Поэтому одни сотрудники все время занимались делением нуля на нуль на настольных «мерседесах», а другие отпрашивались в командировки на бесконечность. Из командировок они возвращались бодрые, отъевшиеся и сразу брали отпуск по состоянию здоровья. В промежутках между командировками они ходили из отдела в отдел, присаживались с дымящимися сигаретками на рабочие столы и рассказывали анекдоты о раскрытии неопределенностей методом Лопиталя. Их легко узнавали по пустому взору и по исцарапанным от непрерывного бритья ушам. За полгода моего пребывания в институте они дали «Алдану» всего одну задачу, которая сводилась все к тому же делению нуля на нуль и не содержала никакой абсолютной истины. Может быть, кто-нибудь из них и занимался настоящим делом, но я об этом ничего не знал. В половине одиннадцатого я вступил на этаж Амвросия Амбруазовича Выбегаллы. Прикрывая лицо носовым платком и стараясь дышать через рот, я направился прямо в лабораторию, известную среди сотрудников как «Родильный Дом». Здесь, по утверждению профессора Выбегаллы, рождались в колбах модели идеального человека. Вылуплялись, значить. Компрене ву? * * Понимаете? (Франц.) В лаборатории было душно и темно. Я включил свет. Озарились серые гладкие стены, украшенные портретами Эскулапа, Парацельса и самого Амвросия Амбруазовича. Амвросий Амбруазович был изображен в черной шапочке на благородных кудрях, и на его груди неразборчиво сияла какая-то медаль. На четвертой стене некогда тоже висел какой-то портрет, но теперь от него остался только темный квадрат и три ржавых погнутых гвоздя. В центре лаборатории стоял автоклав, в углу – другой, побольше. Около центрального автоклава прямо на полу лежали буханки хлеба, стояли оцинкованные ведра с синеватым обратом и огромный чан с пареными отрубями. Судя по запаху, где-то поблизости находились и селедочные головы, но я так и не смог понять где. В лаборатории царила тишина, из недр автоклава доносились ритмичные щелкающие звуки. Почему-то на цыпочках, я приблизился к центральному автоклаву и заглянул в смотровой иллюминатор. Меня и так мутило от запаха, а тут стало совсем плохо, хотя ничего особенного я не увидел: нечто белое и бесформенное медленно колыхалось в зеленоватой полутьме. Я выключил свет, вышел и старательно запер дверь. «По сусалам его», вспомнил я. Меня беспокоили смутные предчувствия. Только теперь я заметил, что вокруг порога проведена толстая магическая черта, расписанная корявыми каббалистическими знаками. Присмотревшись, я понял, что это было заклинание против гаки – голодного демона ада. С некоторым облегчением я покинул владения Выбегаллы и стал подниматься на шестой этаж, где Жиан Жиакомо и его сотрудники занимались теорией и практикой Универсальных Превращений. На лестничной площадке висел красочный стихотворный плакат, призывающий к созданию общественной библиотеки. Идея принадлежала месткому, стихи были мои: Раскопай своих подвалов Я покраснел и пошел дальше. Вступив на шестой этаж, я сразу увидел, что дверь Витькиной лаборатории приоткрыта, и услышал сиплое пение. Я крадучись подобрался к двери. [Предыдущая часть] Оглавление [Следующая часть] |
гекатонхиров | God of War Wiki
Hekatonkheires
Hekatonkheires или Hecatonchires (древнегреческий: Ἑκατόγχειρες) «Сторукие», были фигурами на архаической стадии греческой мифологии, поражавшими всех невероятной силой и мощью гигантов. титанов, которых они помогли свергнуть. Затем трое Гекатонхейров стали стражами ворот Тартара, где были заключены титаны.
Пока что только две из трех были представлены в серии God of War .
Греческая мифология
Hekatonkheires были одним из трех наборов детей, рожденных от Геи и Урана, наряду с тремя Циклопами и двенадцатью Титанами. Это были три существа с сотнями рук и пятьюдесятью головами. Таким образом, они были частью самого начала скрытой предыстории греческого мифа, хотя не играли известной роли в культе. Их звали Briareus (или Aigaion / Aegaeon), «Vigorous» или «Sea-Goat », Cottus , «Striker» или «Furious» , и Gyges (или Gyes). «Big-Limbed» .Если некоторые природные явления символизируются Гекантонхирами, то они могут представлять гигантские силы природы, которые проявляются при землетрясениях и других конвульсиях или при движении морских волн.
Вскоре после их рождения их отец Уран бросил их в глубины Тартара, потому что он видел в них ужасных монстров. В некоторых версиях Уран увидел, насколько уродливы были Гекатонхиры при их рождении, и толкнул их обратно в утробу Гайи, сильно расстроив Гайю, причинив ей сильную боль и приведя в движение свержение Урана Кроносом, который позже заключил их в Тартар.
Гекатонхиры оставались там, охраняемые драконом Кампе, пока Зевс не спас их, когда Гайя посоветовал ему, что они будут хорошими союзниками против Кроноса и Титанов. Во время Войны Титанов гекатонхиры бросали в титанов по сотне камней величиной с горы, сокрушая их. В то время как Гигес и Котт встали на сторону богов, известно, что Бриарей предал их и присоединился к титанам. После поражения Бриарея он был похоронен под горой Этна.
В God of War серии
В God of War: AscensionПосле Великой войны Эгеон дал Зевсу клятву крови, но позже предал его.Фурии не были довольны этим предательством и поэтому выследили его, чтобы мучить его без конца, поскольку они видели, что смерть была бы слишком милосердной для такого преступления. Он стал и примером для всех, и тюрьмой для тех, кто последовал его примеру в нарушении кровной клятвы с богом.
Aegaeon
Через шесть месяцев после того, как его обманом заставили убить жену и ребенка, Кратос находит способ нарушить клятву крови, которая связывает его с Богом Войны, Аресом. Взяв дело в свои руки, Кратос приговорен к безумной жизни с Фуриями, заключен в тюрьму размером с Титана для проклятых живых; построенный внутри и вокруг Hekatonkheires.Спасаясь от пыток Мегеры, он преследовал ее, пытаясь найти выход из проклятой тюрьмы, но на него напали ее приспешники, а затем и сама тюрьма.
Паразиты, используемые Megaera, проникли в руку Hekatnkheires, что заставляет пальцы мутировать и расти, пока через несколько мгновений монстр с гигантскими бивнями не вырывает ладонь, используя четыре оставшихся пальца (два в середине — это повернулся к его спине), став его когтями. Кратос идет дальше в тюрьму, чтобы избежать многочисленных рук Гекатонхейров, пытающихся убить его, в то время как остальная часть гиганта медленно мутирует.В конце концов, после преследования Мегеры к голове Гекатонхейров, Кратос сразился с ней, когда она мутировала голову Эгеона и попыталась заставить ее съесть Кратоса. Когда это происходит, можно увидеть, как глаз Эгеона двигается, чтобы увидеть, что с ним происходит, показывая, что он был все еще жив после того, как был превращен в тюрьму.
Вскоре другая мутировавшая рука атаковала, но Кратос обманом заставил голову укусить ее, что дало ему идеальную позицию, в которой он нуждался, чтобы прыгнуть на Мегеру и убить ее. Ее смерть приводит к одновременной смерти Эгеона, что положило конец столетиям пыток Гекатонхиров.
В комиксах God of WarGyges
После прибытия на остров, где хранится Амброзия, Кратос встречает просыпающегося, но голодного Гигеса, одного из трех Гекатонхиров, который был самим островом и оставался бездействующим. Там он ждал, пока Кратос не вернется во время своего квеста, чтобы снова заполучить Амброзию. Затем остров показал, что много лет назад, во время первого квеста Кратоса за Амброзию, сотня его рук сгорела в битве с Чемпионом Гелиоса, после чего они поклялись отомстить за его действия.Кратос, однако, избежал виноградных лоз Гигеса и показал, что он намеревался уничтожить все, что Амброзия оставила на острове, поскольку ученики Ареса хотели использовать это, чтобы воскресить своего падшего Бога. Гигес умолял Кратоса не уничтожать Амброзию, поскольку она сохраняла его бессмертие, но увидел, что его просьбы остались без внимания, поскольку Кратос использовал Пламя Аполлона, чтобы поджечь остров. Когда жизнь Гигеса закончилась агонией, Древо Жизни и вся его Амброзия были сожжены.
Общая информация
- В греческой мифологии Гекатонхиры называются гигантами с тремя сотнями рук, которые держали Титанов в заточении, в серии God of War, однако Гекатонхиры — это тюрьма размером с Титана, построенная в теле Эгеона, одного из три брата.
- Другое имя Эгеона — Бриарей (его часто называют), Гекатонхиры, с которыми сталкивается Кратос, носит имя Эгеон.
- В комиксе God of War Comics , Гигес показан с бесчисленным количеством глаз и ртов, поскольку в мифе говорится, что у этого существа было много голов. У Эгеона в God of War: Ascension гораздо больше рук и одна официальная голова, однако головы, которые появляются из его рук, могут составлять некоторые из 50 спящих голов.Коттус еще не фигурировал в сериале.
- Странно заметить, что у Гигеса много голов и ртов, но только 4 официальных руки и 2 официальные ноги, а у Эгеона много рук, но только 1 официальная голова (может быть, 3 спящих, считая монстра, выходящего из его зараженных рук. ) и 2 официальных ноги. Так что, возможно, Коттус может появиться в будущих сериях God of War как Гекатонхиры с множеством рук и голов, но вместо этого может иметь много ног или их комбинацию.
Гомер
Книга I RageGoddess, пой
ярость сына Пелея Ахилла, Какой бог их водил
бороться с такой яростью? И все чины
Ахейцы выразили свое согласие: А теперь иди, Старик был
испуганный. Он выполнил приказ, Его молитва поднялась
и Феб Аполлон услышал его. Девять дней стрелы
бога пронеслись через армию. Поэтому он предложил И бесподобный
бегун заверил его: «Мужество! Провидец взял
сердце Так он заявил и
сел. Но среди них поднялось Но быстрый
бегун Но царь Агамемнон
возразил: «Не так быстро, А
темный взгляд Мои почести никогда не равны твоим, Сейчас больше нет Но повелитель людей
Агамемнон отстреливается, Он оборвался и
тоска охватила Ахилла. Ее серые глаза ясны,
богиня Афина ответила, Поэтому она призвала И с этим Но Ахилл округлый
еще раз на Агамемноне, Вниз на
земля Стоп. Пожалуйста. Но царь Агамемнон
ответил ему поспешно, Когда-то у двоих было
словесно боролся, Все встали, Итак, мужчины были
занимаются по всему лагерю. Он послал их
от Патрокл повиновался его
команда большого друга. Поэтому он плакал и
молился А теперь из
его глубины Снова и снова я
слышал ваши претензии в отцовских залах, Но ты мой
ребенок, С этой клятвой С этими словами он
оставил ее на руках у Крис Его молитва поднялась
и Феб Аполлон услышал его. Тогда, когда солнце
спустился и наступила ночь на Но он бушевал,
мрачно разбитый лагерем его быстрого флота, Но теперь, когда
двенадцатый рассвет после этого сиял ясно Так он постановил. А также
Зевс, сын Кроноса, поклонился Итак, двое из них
заключили пакт и расстались. Отец мужчин
и боги ответили резко, И Гера королева,
воскликнула ее темные глаза, И Зевс, который
маршалы, громовержцы вернулись, Умоляя, прыгая
с чашкой с двумя ручками, При этом
Белорукая богиня Гера улыбнулась Наконец, когда
зашел огненный свет солнца, |
Чистилище Песнь 12
Чистилище Песнь 12 Священных текстов Индекс христианства Индекс Божественной комедии Предыдущая: Чистилище Песнь 11 Next: Чистилище Песнь 13
Песнь XII
Аргумент
Данте, которого Вергилий просит, чтобы он посмотрел на землю, а они
шагая, замечает, что она усеяна образами, демонстрирующими различные
случаи гордости записаны в истории и баснях.Они уходят первыми
карниз, и их ведет к следующему ангел, указывающий путь.
Равным шагом, как волы в ярме,
Я, с этим нагруженным духом, продолжал путь,
Пока терпел меня кроткий наставник;
Но когда он попросил меня бросить его и продолжить,
(Ибо «Здесь», - сказал он, - «подобает парусу и веслам.
Каждый мужчина, как может, давит на свою кору ")
В вертикальном положении, как человек, склонный к скорости, я поднял
Мое тело, все еще в покорном поклоне мыслей, поклонилось.
Я теперь не преследовал след моего лидера;
И каждый показал, как легко мы жили,
Когда он таким образом предупредил меня: «Смотри вниз,
Для тебя, чтобы облегчить путь, ты найдешь это хорошо
Пережевывать постель под ногами."
Как в мемориале погребенных, нарисованных
На земле - гробницы, скульптурная форма
Из того, что когда-то было, кажется, (при виде чего
Слезы часто текут от воспоминаний,
Чьи священные укусы часто чувствуют жалкие),
Итак, я видел там, но с более любопытным умением
Портретной живописи, независимо от места
Отсюда тянется гора. С одной стороны
Его я видел, прежде всего, существ
Создано благороднейшее, молниеносное падение с небес:
С другой стороны, болт небесный пронзил,
Бриарей; Громоздкую землю он лежал сквозь ямы
Смертельного льда - удар.Тимбрейский бог, [1]
Я видел Марса и Паллада вокруг своего отца,
Arm'd все еще и глядя на конечности гигантов
Разбросаны над эфирным полем. Нимрод я видел:
Он стоял у подножия грандиозной работы,
Как будто сбитый с толку, глядя на толпу
Вступил в его гордую попытку на равнине Сеннаара.
[1: «Тимбрейский бог». Аполлон.]
О Ниоба! в каком трансе горя
Я увидел тебя на той дороге, нарисованной,
Семеро сыновей по обе стороны от тебя убиты. О Савл!
Как ужасно ты выглядел на своем собственном мече
Истекает в Гильбоа с того часа
Никогда не побывал ни дождь с небес, ни роса.О любимая Арахна! тебя я тоже видел,
Половина паука сейчас, в тоске, ползет вверх.
Незавершенная паутина, которую ты сплел на свою проклятью.
О Ровоам! вот твоя форма кажется
Нет больше неповиновения; но страх - ударил,
Некому было преследовать его в кружащейся колеснице.
Был показан рядом с твердым полом,
Как дорогой Алкмеон заставил свою мать поставить оценку
Это украшение в злой час получил:
Как в храме пал Сеннахирим
Его сыновья, и как труп они оставили его там.
Была показана резня, и были совершены жестокие манипуляции.
Клянусь Томирисом о Кире, когда она плакала,
«Крови, которой ты жаждал: наполнись кровью."
Было показано, как разбитые в битве бежали
Ассирийцы, Олоферн убит, и Еэн
Реликвии бойни. Трой я отметил,
В пепле и в пещерах. Ой! как упал,
Каким жалким было твое подобие, Илион.
Какой мастер карандаша или стиля
Проследил тени и линии, которые могли бы сделать
Тончайшее чудо мастера? Мертвые, мертвые;
Живые кажутся живыми: с более ясным взглядом,
Его глаз не видел, кто видел истину,
Чем мое то, на что я наступил, пока я шел
Низкий изгиб. Теперь опухшие и с жесткими шеями
Проходите, сыновья Евы! юдоль не твоя внешность,
Чтобы они не заметили зла вашего пути.Я не заметил (настолько заняты были мои мысли)
Сколько мы уже обогнули гору;
И, конечно, солнце потратило еще больше;
Когда тот, который все еще бодрствовал, ушел,
Admonish'd: "Подними голову твою, ибо знаешь
Сейчас не время для медленного ожидания. Вот,
Сюда, Ангел, стремящийся к нам. Вот,
Когда должным образом вернется шестая служанка
Из службы в день. Носи, в виду
И жест, подобающая грации благоговейного трепета;
Что с радостью он может переправить нас наверх.
Считайте, что этот день больше никогда не наступит."
Потеря времени, о которой он так часто предупреждал меня,
Я не мог пропустить прицел, в который он прицелился.
Хорошая форма подошла к нам, белоснежная
В облачении и с потоками литья по лицу
Трепетного блеска, как утренняя звезда.
Его руки он открыл, затем его крылья; и сказал:
"Вперед! Ступеньки, вот, близки; и теперь
Восхождение осуществляется без труда ".
Мало того, кто, когда слышит
Такие вести, поспешите. О раса людей!
Хотя рожден, чтобы парить, зачем терпеть ветер?
Вы так незначительны, чтобы сбить с толку? Он вел нас
Где скала разошлась; здесь, напротив моего фронта,
Бил его крылья; затем пообещал, что я буду проездом
В безопасности в пути.Как подняться
Тот обрыв, на чьем челе стоит часовня, [2]
(О'эр Рубаконте, высокомерно глядя вниз
На хорошо управляемом городе [3]) вверх вправо.
Стремительный подъем прерывается ступеньками
Вырезанный в том старом и простом возрасте, когда еще
Реестр [4] и этикетка остались в безопасности;
Таким образом происходит облегчение подъема, который здесь
Осадный, с другого контура падает:
Но с каждой стороны высокая скала давит ближе.
[2: «Часовня стоит». Церковь Сан-Миниато во Флоренции,
расположен на высоте, которая выходит на Арно, где его пересекает
мост Рубаконте, названный так от Messer Rubaconte da Mandella, Милана, главный
магистрат Флоренции, которым мост был основан в 1237 году.[Мост
теперь широко известен как Понте алле Грацие. - Ред.]]
[3: «Город с хорошим руководством». Это иронично сказано о Флоренции.]
[4: «Реестр». Намек на определенные случаи мошенничества
совершенные во времена Данте в отношении государственных счетов и мер.]
Когда, войдя, мы повернулись, голоса в напряжении
Невыразимо пел: «Блаженны [5] бедные
По духу. "Ах, как далеко от этих
[5: «Благословенны». "Блаженны нищие духом, ибо их
Царство Небесное ». Матф.v. 3.]
Проливы ада: здесь песни, чтобы провести нас,
Есть вопли горя. Поднимаемся по святой лестнице:
И мне намного легче, я казался
Чем раньше на равнине; откуда я сказал:
"Скажи, господин, какая у меня тяжелая вещь
Был облегчен; это почти не чувство тяжелого труда
Влияет на меня в поездках? »Он немного ответил:
"Когда характеры греха [6] еще остаются
На висках твоих, хоть и почти стертых,
Все будет, как есть, стерто с лица земли;
Тогда ступни твои от сердечности воли
Будьте так o'ercome, они не одни будут чувствовать
Нет смысла труда, но больше удовольствия
Будем ждать их, побуждаемые их восходящим путем."
[6: «Широкие характеры Греха». Из семи P, которые обозначали одно и то же
число грехов (Peccata), от которых он должен был очиститься (см. Песнь IX. 100),
первый теперь исчез в результате того, что он миновал место, где
грех гордости, главный из них, был искуплен.]
Тогда как тому, на чью голову возложена
То, что он считает не от, а от побега
О других, когда они проходят мимо него; его рука
Поэтому ссуды помогают его уверить, ищет, находит,
И хорошо выполняет такую должность, как око
Хочет власти казнить; так простираясь вперед
Пальцы правой руки я нашел
Только шесть букв, которые его меч,
Кто обнажил ключи, начертал у меня на лбу.Лидер, отмечая действия по разминированию, улыбнулся.
Ch-5 Наруто x Гера, часть 1 — Наруто 18+ Приключений (завершено)
Глава 5: Ch-5 Наруто x Гера, часть 1
Парализованный ниже шеи, авария не оставила ему надежды на выздоровление. Он провел дни, заново переживая последние моменты, которые он разделил с женой и детьми, прежде чем водитель грузовика не справился с управлением и незаконно выехал на их полосу движения. Теперь не было ничего, что могло бы отвлечь его от страданий, связанных с утратой, и единственным обещанием облегчения была смерть через несколько лет.
Это так называемый фигуральный ад.
«Ад» в прямом смысле слова был Тартаром.
Это не место для вышеупомянутого человека, потерявшего семью. Это не для тех родителей, которые теряют самообладание от разочарования, борясь с жизненными стрессами. Конечно, это не для душевнобольных или тех, кто слишком ранен, чтобы отличать хорошее от плохого. Нет, это было особое место, предназначенное для душ тех, кто находит удовольствие в непростительных действиях, таких как серийные убийства и грабежи.Это также место, где враги богов обречены на вечные муки.
Под этой адской ямой была кромешная тьма, присыпанная черным деревом, завернутая в соболью пелену, спрятанная в темном, закопченном углу угольной комнаты в забытом подвале вселенной. Спрятанная от любопытных глаз даже богов, была бесконечная пустота, тихо струящаяся бесконечной соболиной пеленой. Одеяло черноты; чернее подозрения, чернее ненависти и еще чернее незаконного желания.
За этим была настоящая оргия ужаса.
Боги создали человечество, но кто создал этих божеств? На Олимпе жили боги из разных поколений. Эти боги, известные как олимпийцы, являются потомками легендарных Титанов, чрезвычайно могущественных богов, правивших вселенной после Протогенов. Однако все существующее происходит из этой бесконечной пустоты, известной как Хаос. Вопреки распространенному мнению, этой пустоте пришел конец.Где-то там парила космическая черная дыра, а внутри нее была фигура, плывущая на несуществующей хорде из небесных ветвей какого-то непостижимого астрономического дерева.
Это чудовище побеждало всех монстров, небесный призрак. В отличие от большинства изображений таких существ, он не был ростом в миллион футов и не выглядел как людоед. Вблизи он выглядел как человек, и никто не мог сказать иначе. Его волосы были насыщенного оттенка золота, а по бокам лица обрамляла колючая челка.По обеим сторонам его щек были три отметины усов.
До вознесения до божественности он был стержнем своей деревни. Жизнь для него изменилась после того, как четвертая война шиноби подошла к концу. Вместо того, чтобы возвращаться в Коноху со своими сверстниками, он решил путешествовать по миру, чтобы почтить память своего умершего сенсея. Всю свою жизнь он был инструментом, а теперь он хотел побыть одиноким и открыть себя. Не было похоже, что в ближайшее время возникнут какие-либо конфликты, потому что основные деревни заключили мирное соглашение.
Употребление нового плода чакры во время своего путешествия было тогда, когда он официально стал богом. Однако его сила не испортила его, потому что хвостатые звери поглотили каждую унцию токсинов плода. Это оказалось фатальным для биджуу и привело к истощению их чакры. Вскоре они были уничтожены, и их чакра переплелась с его чакрой. Вскоре оказалось, что недостаточно одного фрукта, поэтому он съел еще один, затем еще один. Кто собирался на него лаять за это? И зачем ему вообще слушать? В конце концов, потеря друга на всю жизнь так или иначе повлияла на его психику.
Прошли годы, его сила продолжала стремительно расти. К тому времени элементальные нации уже давно были уничтожены. Клан Ооцуцуки оказался для него не ровней, когда он приземлился на их планете. Они ничего не могли сделать, чтобы помешать ему съесть все последние плоды чакры, которые они собрали за эти годы. На той планете не было женщины, с которой он не занимался сексом, хотя он никогда не удосужился зачать ни одну из них — он все еще не был готов остепениться.
Вскоре во вселенной не осталось никого, кто мог бы одолеть его. Синигами пытались и потерпели неудачу, как и все остальные. Но что хорошего в победе, когда она пустая? Это правда, когда говорят, что как только человек овладевает искусством одиночества, он снова готов к компании других. Итак, пару столетий спустя он вызвал в воображении Землю (Гайю), Небо (Уран), Страдания (Ахлис), Ночь (Никс), Бездну (Тартар), Море (Понтос) и Тьму (Эребос).
«Я оторву тебя на куски».
Ее глаза, возможно, были прикованы к связанному телу ее мужа, но он молчал по отношению к ней, потому что труба звучала в ее голове. Не просто труба, а симфония труб, оркестр серо-зеленых карабинеров, бьющий дубинками по ее барабанам. Несмотря на то, что у них было несколько сердечных моментов, она пережила столетия сердечной боли из-за его рук.
Казалось, будто целую вечность назад травмированная кукушка упала на ее мраморный пол, когда она закрывала окно. Как сочувствующая богиня, она взяла на руки то, что считала беззащитным существом, высушила его перья и оживила его каким-то божественным нектаром. Когда она узнала, что кукушка на самом деле была Зевсом, она была смущена и возмущена, но также была впечатлена его умом и находчивостью. В конце концов она согласилась стать его супругой при условии, что он женится на ней и останется верным ей.
Как птица, в которую он превратился, она упала на его мраморный пол. К сожалению, вместо того, чтобы заботиться о ней, как она, он начал выщипывать ее перья, подрезать ей крылья и запирать в клетке. Каждый день он изменял ей, каждый день он говорил ей, что это было в последний раз, но никогда не в последний. Ее младший брат был вероломным человеком, и она стала для него просто развлечением, кем-то, на кого можно повеселиться, не заботясь о том, останется ли она в конце концов сгоревшей обломкой.Сколько бы любви она ни дала ему, взамен она получила только ничто и полное разочарование.
Но, наконец, она разорвала цепи плена и заточения. Она относилась к детям, рожденным от дел Зевса, как к полному дерьму. Однако она знала, что начало новой жизни означало, что ей придется проглотить свою гордость. И поэтому она извинилась перед каждым из них, общаясь с ними телепатически. Многие из них не простили ее, но ничего страшного — она будет и дальше умолять их о прощении.Она даже дошла до того, что сняла проклятия, наложенные на каждую женщину, с которой ей изменил муж.
Ранее этим вечером Аполлон, Посейдон и Афина собрались в зале, примыкающем к царским покоям Зевса. Поскольку он был суров по отношению к олимпийцам, она смогла убедить их присоединиться к ней в восстании против ее мужа. План был прост: накачать его напитком, а затем схватить. Как только Бог Неба заснул, все четверо бросились в бой, привязав его к стулу неразрывными и тугими золотыми цепями.
«Так не должно быть, брат. Обещай нам, что с этого момента ты станешь лучшим лидером, и мы отпустим тебя», — произнес Посейдон, хмурясь на его лице. Он согласился присоединиться к бунту Геры, потому что злился на короля. Несмотря на то, что он был одним из «большой тройки», Зевс относился к нему как к гражданину второго сорта, и это неуважение просто не могло продолжаться. Несмотря на все это, он не хотел, чтобы с его младшим братом случилось что-то плохое.
Глаза Короля богов сузились, превратившись в морщинистую щель.»Нет.»
«Пожалуйста, отец», — произнес Аполлон, мускулы на его лице напряглись. «Просто сделай это.»
Афина склонила голову, зная, что изменение мыслей отца было сродни тому, как смертный уговаривал рассвет не наступить. Она ценила его за то, что он ухаживал за ней и, по крайней мере, за то, что показал, что он немного о ней заботился. Однако нельзя было отрицать, что он был жестоким человеком и еще худшим лидером — он не был достоин быть королем Олимпа.
Насмехаясь над связанным мужчиной, Гера развернулась на каблуках, поскольку от одного его вида ей становилось плохо. «Давай отправимся в тронный зал, чтобы мы могли продолжить нашу встречу наедине. Мы снова допросим моего мужа, когда закончим».
Трио богов бросило последний взгляд на своего закованного в цепи лидера, прежде чем последовать за королевой за дверь. Они не знали, что Бриарей — которого Зевс освободил из Тартара — стоял снаружи и подслушивал разговор.
«П-пожалуйста … извини», — захныкала Гера, ее лицо стало багровым, а муж продолжал давить на ее шею. Из всех заговорщиков она получила от него самое суровое наказание. Связав ее запястья золотыми оковами и тяжелыми наковальнями к ногам, он повесил ее прямо над ужасающей Пустотой Хаоса.
Подняв руку, Зевс так сильно ударил жену по лицу, что его ладонь начала покалывать.Он мрачно фыркнул, и на его губах промелькнула ухмылка, когда она начала рыдать. «Спокойной ночи, глупая сука. Увидимся завтра».
Это был не первый раз, когда он демонстрировал, насколько он подлый, но прямо сейчас у нее не было тепла сестер или матери, чтобы утешить ее. Она была скована цепями, поэтому она не могла даже поднести руку к лицу, чтобы облегчить боль. Никто не собирался прийти ей на помощь, потому что все боялись того, что Бог Неба сделает с ними.
Ей никогда не следовало поддаваться его чарам. Ей никогда не следовало выходить за него замуж. Она должна была уйти, когда он предал ее в первый раз. Единственный способ пережить это — попросить у него прощения, когда он вернется. Из этого больше не было бы выхода. Она продолжит прожить остаток своих дней как разбитая женщина и жена с разбитым сердцем.
Тогда аура, не имеющая аналогов, начала вторгаться в ее чувства.Она почувствовала, как ее тело обмякло, когда энергия коснулась ее извивающегося тела. Пот начал стекать по ее лбу, поскольку присутствие продолжало нарастать, настолько сильно, что у нее чуть не сжалось сердце в груди. Это было намного хуже, чем то, что она почувствовала, когда встретила Кроноса. Она начала пинать свои скованные ноги, кричать о помощи, но энергия продолжала расти до такой степени, что казалось, будто сила тяжести увеличилась в четыре раза.
‘Что … происходит … происходит … эй …подожди… — ее внутренние мысли затихли, когда одинокая фигура приземлилась прямо рядом с ней.
Легко отбрасывая на нее тень, она посмотрела вверх и увидела три отметины в виде усов по обе стороны от лица мужчины. Этот новичок был настолько мускулистым, что она могла оценить размер его рук, просто сквозь его черную рубашку, поскольку ткань неприлично растягивалась, не оставляя ничего для воображения. Все происходило в замедленной съемке, когда его губы изогнулись вверх, как будто все ее чувства перераспределили клетки своего мозга после того, как он просто увидел, как он улыбается ей.
Гера знала этот голос … этот жуткий голос … этот ужасающий голос. Это был Тартар. Но если бы это было изначальным, и она могла бы услышать, как он произносит слово отец …
«Привет, сынок», — телепатически ответил Первый Правитель Космоса, сразу же получив теплый ответ от первобытного. «Ненавижу прерывать это, но у меня есть девушка, которая в беде».
По щелчку пальцев цепи исчезли, и все синяки на теле богини исчезли без следа.Если бы она не была так расстроена эмоционально, он бы усмехнулся, увидев, как она была потрясена. «Привет, дорогой.»
«Си-Хаос», — запинаясь, пробормотала Гера, падая на колени, простираясь ниц перед вершиной божественности, своим прадедом.
Она слышала о нем только мимоходом от своего отца и слышала слухи то там, то там, но это был первый раз, когда она встречалась с ним лично. Она почувствовала, как ее внутренности вздрогнули, когда он спустился на ее уровень и начал поднимать ее.Сначала она не замечала цвета его глаз, но теперь смотрела прямо в них. Такие синие и яркие, его сферы восхищали ее сильнее, чем даже те цепи, которыми ее сковал ее муж. Дрожь пробежала по ее спине, когда он обхватил ее лицо ладонями, смахивая пальцами ее слезы.
«Тебе не нужно кланяться мне», — прошептал бывший ниндзя. «Прежде всего, я хочу сказать, что горжусь тобой».
«… ты гордишься…меня?»
«Конечно», — ответил Наруто. «Всю свою супружескую жизнь вы позволяли своему мужу ходить вокруг вас, но настоящая богиня в вас наконец-то вышла из укрытия. собрал поддержку со стороны других олимпийцев. Я горжусь тобой за это ».
«П-спасибо», — запинаясь, пробормотала Гера, и две одинаковые вишневые звезды пробежали по ее щекам. Она хотела сказать больше, но воспоминания о муже вернулись к ней.В данный момент она не могла вернуться на Олимп, тем более что другие боги находились под пристальным вниманием.
«Тебе нечего бояться этого крестьянина», — сказал Первое Божество, прочитав мысли своей правнучки. «С сегодняшнего дня вы можете быть уверены, что его правление как король закончилось».
«Ч-что…» — пробормотала она, широко распахнув глаза. «Ты…»
«Моя обязанность как хранителя и создателя — позволить природе идти своим чередом», — невозмутимо продолжил Наруто.«Вот почему я не вмешиваюсь в дела своих детей, если в этом нет крайней необходимости. К сожалению, меня заставляют поднять руку, и я собираюсь лично нести наказание. Ваш муж уже шел разрушительным путем, но теперь его жизнь утрачена ».
Как богиня брака, она чуть не сломила ее душу, когда она решила развестись с мужем после успешного переворота. Она доблестно сражалась, но больше не могла жить как птица в клетке — ей хотелось расправить крылья и свободно летать.Как бы то ни было, несмотря на все, что Зевс с ней сделал, часть ее все еще жаждала простить его и примириться в последний раз.
«Ты драгоценный камень, дорогая, но мое решение не изменится».
Гера опустила голову, глядя на свое обручальное кольцо. Ее муж собирался погибнуть от рук Всемогущего Бога, и она ничего не могла с этим поделать.
«Я собираюсь править Олимпом, и я хочу, чтобы ты стала моей королевой», — с его губ сорвался смешок, когда его правнучка чуть не сломала себе шею от того, как быстро она подняла голову.«Это не требование; вы имеете право отклонить мое предложение».
Она не смогла бы остановить этот чуждый удушающий звук, вырвавшийся из ее горла, даже если бы захотела. Внутри нее, как и есть, царило столпотворение, но теперь провода, подключенные к ее нервной системе, начали давать сбои. «…почему я?»
«Мое желание ухаживать за тобой укрепилось, когда я увидел, как ты извинился перед незаконнорожденными детьми своего мужа и женщинами, с которыми он женился», — честно ответил Наруто.«Прошло много времени с тех пор, как я видел, как богиня проглотила свою гордость, как ты. Ты верен, но не боишься постоять за себя. Ты также невероятно красив».
Его голос упал на уровень децибел, когда он медленно двинулся вперед, впитывая нежный изгиб щеки своей правнучки, розовость ее губ, сияние ее глаз и длинные нежные ресницы над ними. «Так красиво, что одних слов недостаточно. Я должен вам показать.»
Сдержанность была одной из ее общих черт, но сейчас ее мысли были наполовину сформированным буйным реквиемом по преграде, которая вот-вот сломается. Из-за того, что она находилась в почти бессмысленном состоянии, ничто не мешало ее соскам затвердеть, когда ее мускулистый прадед провел языком по губам, делая еще один шаг к ней. Глубокий мужской аромат наполнил ее ноздри, когда он наклонился, протянул руку и схватил одну из ее распущенных прядей, закрутив ее вокруг пальца.Это было всего лишь прикосновение, но ему удалось коснуться ее солнечного сплетения, вытеснив воздух из ее легких, как буйный смех заставил ее улыбнуться чисто рефлекторно.
«Я никогда не предам тебя, как этот крестьянин», — заверил бывший шиноби, поднимая правую руку вверх и обвивая ею ее шею сзади. Ее каштановые локоны были густыми и шелковистыми, и его пальцы скользили по ним чудесно. Другая его рука все еще была на ее щеке, лаская ее, наполняя ее своим божественным теплом.
Утопающий в цунами его лазурно-голубые глаза, кровь хлынула по ее артериям и нервам, когда в ее теле возникли электрические импульсы. И когда он втянул ее глубже в свои объятия, ее массивные сиськи надулся на кирпичной стене, которая была его грудью, и фантомная сила поднялась вверх по ее внутренней стороне бедер с жутким шепотом призрака.
Он все еще искал ее согласие, явно не желая делать то, что ей было неудобно.Она могла сказать «нет», и он отступил бы. Какое-то время она смотрела на него. Он был самым могущественным божеством и мог иметь любую женщину, какую пожелал, но он хотел ее. Она была богиней женственности, и она знала, что он может дать ей все, о чем она мечтала с тех пор, как была богиней-младенцем. Звездам потребовалось время, чтобы выстроиться в линию, но в конце концов она закрыла глаза и сморщила губы.
Еще разок она поверит в любовь.
«Теперь ты моя, дорогая», — прошептал Наруто, обхватив ее лицо руками и нежно коснувшись носом ее щеки, прежде чем, наконец, захватить ее губы.
Для человека его звериного телосложения губы ее прадеда были довольно мягкими, но достаточно толстыми, чтобы ее губы легко сомкнулись в основании его рта. Поцелуи, особенно первые поцелуи, подробно обсуждались авторами романсов.Никогда не испытывая такой страсти к своему мужу, она вбила себе в голову, что такие описания — всего лишь романтическая чушь желаемое за действительное.
Теперь она могла видеть, что это не чушь собачьей.
Слезы наполнились ее глазами, когда она почувствовала, как его дыхание проникает в ее оральные пещеры и исчезает в ее горле, окутывая ее своим священным теплом. Каждый орган в ее теле реагировал на его ауру. Ее больше не было в Тартаре. Скорее, она плыла в белом раю.Каждая ноша, которую она когда-либо несла на плечах, казалась незначительной. Она даже не могла вспомнить лицо мужа. Ее душа закружилась, когда он углубил их поцелуй, и она начала целовать его в ответ.
«Ммм…» — простонала Гера, и в ее нежном голосе звучали нотки каждой секунды между тем моментом и моментом, когда блондин наконец оторвал свои губы от ее губ. В тот момент она знала, что это никогда не может быть праздником — так должно было быть. Прикусив нижнюю губу, она обвила руками его шею и коснулась усов на его правой щеке, прежде чем сделать то же самое с его левой щекой.К тому времени, как она направилась к его рту, он страстно забрал ее.
Их губы сразу образовали почти идеальную печать, их языки разделяли один большой рот, свободно двигаясь вместе и друг против друга. Этот поцелуй был даже более мощным, чем первый — если это вообще было возможно — и он заставлял ее чувствовать, будто она спала всю свою жизнь и только что проснулась в первый раз. Свежезаваренные соки из сердца ее женственности начали стекать по бокам ее дрожащих ног, когда она испытывала сексуальные ощущения, которые были ей чужды.Его рука теперь обнимала ее нижнюю часть спины, чуть выше верхних склонов ее великолепной круглой попки.
«Мой… боже…» — вот все, что она могла пробормотать в своей голове, когда она тяжело дышала ему в рот, проводя рукой по его плечам, работая с напряжением, которое было скрыто в тех больших валунах, которые он называл бицепсами. Его язык теперь казался грубым, требовательным, но невероятно мягким, когда он проникал в ее рот, лениво прощупывая ее зубы, десны и язык. О, как ей хотелось никогда не выйти замуж за своего младшего брата.Как она хотела, чтобы Хаос спустился на Олимп и объявил ее своей много веков назад.
Она не знала, как долго они целовались оттуда. Как будто он активировал все ее сенсорные ощущения до невиданной ранее степени. Слезы текли по ее щекам, когда она была охвачена эмоциями, ясно чувствуя, сколько сердца и души он вложил в их поцелуй — она не могла это измерить. Наконец, наконец, они прижали губы.Она осталась в его объятиях, глядя на него трепещущими глазами и бешено колотящимся сердцем.
Краем глаза она увидела, что ее обручальное кольцо превратилось в пыль на ветру. Ее прадед, должно быть, разрушил его своей силой. Тогда это означает, что он, должно быть, освободил ее от брака с Зевсом. Некоторое время она смотрела на него, расслабляясь под теплом, которое он ей давал. «Пожалуйста, отвези меня домой, мой король».
«С удовольствием», — прошептал Наруто, его лазурно-голубые шары заблестели, когда он украл у нее еще один целомудренный поцелуй.«Твоя новая жизнь, звезда -»
Из ниоткуда Богиня деторождения была отброшена назад двумя наборами пятен. Она застонала, вставая на ноги, ухаживая за своей больной задницей. Вот тогда страх появился на ее пылающем лице. На руках у ее нового любовника были Гайя и Никс.
«Девочки», — усмехнувшись, сказал Отец Протогеноев. «Я понимаю, что хотя мы и общаемся телепатически каждый день, мы давно не встречались лично.Но не могли бы вы отпустить меня сейчас? »
«Забудь об этом», — пробормотала Гайя, уткнувшись щекой в грудь отца. «Ты никуда не пойдешь, папа».
Никс кивнула, нежно провела рукой по спине отца. «Прошло слишком много времени. Позже ты сможешь провести время со своей маленькой девушкой».
Услышав этот последний комментарий, Гера положила руки на бедра. Как она ни пыталась, она не смогла стереть улыбку, которая плясала на ее губах.Несмотря на то, насколько страшной была Гайя и как женщина мучила олимпийцев, для нее как Богини Семьи было отрадно наблюдать за первобытным поступком, как маленькая девочка. То счастье, которое она испытывала, утихло, когда из теней вышли разные боги.
«Итак, похоже, что моя внучатая племянница станет моей будущей мачехой», — сказал Тартар, его глубокий голос пронесся сквозь бездны ада. Вопреки распространенному мнению, у него были дети только от Гайи — они никогда не были женаты.Поэтому он даже не приподнял бровь, чтобы увидеть, что мать его детей в основном сухо поглаживала его отца.
«Папа тебя погубит», — вмешалась Ахлыс с таким ядовитым голосом, что это могло вызвать вторичный яд. «Ты слишком хрупок, чтобы быть с таким богом, как он».
Понтос усмехнулся, сопротивляясь желанию еще раз сообщить своей младшей сестре, что она была еще большей папиной дочкой, чем Гайя и Никс. Это было больше, чем просто навязчивая идея, поэтому она была единственной, кто сохранил девственность в такт — она всегда была влюблена в их отца.Следовательно, шансы на то, что она примет Геру как потенциальную фигуру матери, были, мягко говоря, невелики. У него же таких оговорок не было. Было ясно, как день, что его отец питал искренние чувства к этой молодой богине.
Обычно просто присутствие одного из них могло вызвать у нее сердечный приступ, но она каким-то образом была невосприимчива к их замечаниям. Она ответила молчанием, когда ее глаза встретились с глазами своего нового друга. Ей больше не придется терпеть насилие.Ее больше не будут обмануть. Ее бунт против Зевса, который, по ее мнению, был эпическим поражением, на самом деле был замаскированным благословением. Теперь она заново родилась как богиня брака и плодородия, как королева Олимпа и как жена Хаоса.
«… это ужасно», — прошептала Рея, в ее голосе прозвучало отчаяние. В тот момент, когда она почувствовала присутствие первородных, она немедленно созвала свою семью на срочную встречу.
Деметра трепетно жевала кашу, но даже ее привычная еда не делала ни черта, чтобы успокоить ее нервы.«Гера все еще в Тартаре, мама. Она с ними».
«И Зевса нигде не найти», — добавил Посейдон, нахмурившись. «Ты чувствуешь его, Гестия?»
Все взгляды упали на живую женщину, о которой идет речь, но она покачала головой, подтверждая, что даже с очагом она не смогла получить показания своего брата.
Даже высокомерный, самодовольный сукин сын Бог Войны бросил свой меч.»Мы обречены.»
Каждый из них задрожал, особенно Рея, когда Уранос появился из воздуха и грациозно приземлился на землю.
Всего лишь на один день в году она будет чувствовать себя в безопасности и защищенной. Всего на день ей не пришлось бы беспокоиться о том, как муж обращается с ней. Всего один день она почувствовала надежду. Стук ударил по ее сердцу, когда она закрыла глаза, наслаждаясь чистотой источника Канатоса.Это было ее священное место, потому что именно здесь она ежегодно восстанавливала свою девственность. Она принимала душ в этих водах, желая поменяться местами с теми смертными женщинами, чьи партнеры осыпали их безусловной любовью.
Впервые в ее жизни артерии, ведущие к ее сердцу, несли больше, чем кровь — они несли невидимые нити любви. Она слегка отодвинулась в сторону, в результате чего верхняя часть ее восхитительно изысканной попки показалась блестящей и совершенной, с каплями воды, исчезающими в ее глубокой трещине в заднице.«Пожалуйста, присоединяйся ко мне, мой король».
Его лазурные синие шары были полны тепла, когда он погрузился в воду, ни разу не раздеваясь, потому что были более неотложные дела. Благодаря его безграничным силам, его одежда не впитывала ни малейшей влаги, когда он погружался в источник. Руки его правнучки были широко раскинуты, ее лицо сияло ярче, чем элизийские лучи солнечного света, ее коричневые шары сияли искренностью, ее большие, сочные сиськи покачивались, как будто они тоже пытались сообщить, что ждут его объятий.И поэтому, не пропуская ни секунды, он обнял ее, прижавшись губами к ее губам.
«Мммм…» — простонала Гера, глубоко мурлыкнув, когда ее массивные сиськи надулись на груди ее приятеля. Его запах захлестнул ее ноздри, так что ее нос забыл вдохнуть кислород, потому что он дул в ее легкие, благословляя ее дыханием новой жизни. Это было первобытно, инстинктивно … благочестиво. Соски у нее начали затвердевать, по щекам заиграл вишневый оттенок — даже ее женственность начала теряться от его прикосновений.С ним она чувствовала себя смертной, преклонившей колени перед алтарем поклонения.
Первый Правитель Космоса напевал в рот своей партнерше, перемещая руки к ее лопаткам, вниз по ее плечам, продолжая движение вниз, пока не ласкал середину ее спины. Она сразу же выгнула спину, и его палец пощекотал ее чувствительную, блестящую кожу. Этим изгибающимся движением его украсил вид сбоку на ее сенсационное дно, поднимающееся из воды.
Однако на этот раз он также был благословлен ее великолепной девственницей. Аккуратная прядь каштановых волос служила ковриком «Добро пожаловать домой». Но то, что лежало внизу, было невероятно великолепным. Ее половые губы были чистыми и розовыми, ее милый маленький клитор возбужден настолько, что выглядывал из-под капюшона. Довольный тем, что слышал ее дразнящие вздохи, он шире развернул руки на ее спине, так что он касался боковых сторон ее огромных сисек. Его пальцы коснулись верхнего изгиба ее зефира прямо под поверхностью воды.Это было незадолго до того, как ее стоячие соски выступили против его ладоней, а его пальцы скользили по склонам ее груди, словно измеряя их окружность.
Слегка запрокинув голову, она пристально посмотрела ему в глаза, вкладывая в свой взгляд все, что только могла, нежности. Их рты столкнулись друг с другом. Его язык скользнул в ее рот, метаясь, лаская, пробуя ее на вкус. Она нежно пососала его язык, стараясь изо всех сил сопротивляться.Когда он снова расстался, оставив ее тяжело дышать, как измученная собака, он уткнулся лицом в небесную долину между ее грудями. Здесь она купалась в своем священном источнике, но именно его дыхание вызывало волны эйфории, захлестнувшие ее.
«Да … пожалуйста …» — захныкала богиня, превратившись в гонящего зверя, когда ее прадед захватил ее торчащие соски между кончиками пальцев. «О-о … это так хорошо!»
Она начала биться по нему, ее руки глубоко впились в его колючие золотые локоны, ее ноющие соски горели от того, как мучительно он начал пытать их своими ловкими пальцами.К этому времени ее бедра были сжаты вместе, ее влагалище было так близко к брызгам, что она потеряла сознание. Когда она подумала, что лучше уже не может быть, он убрал руку с ее левой груди. По-прежнему массируя ее правый сосок своей большой рукой, он вошел и сомкнул губы вокруг ее левого соска.
Все, что происходило с этого момента, было для нее неясным. Каждый лизание, каждое прикосновение, каждое сосание и каждый поцелуй, казалось, длились вечно, ее представление о времени искажалось, пока ее сознание, наконец, не всплыло на поверхность, когда он наконец расстался с ее вздымающейся грудью.Ее колени подогнулись под водой, потому что она только что залила чистый источник своими женскими соками. Ее прадед довел ее до оргазма, даже не касаясь ее влагалища. «Я … это … вау …»
«Это был всего лишь вкус того, что я припас для тебя, моя королева», — сказал Наруто, щелкнув пальцем. Через секунду они оба стояли над водой благодаря его силам.
Ее сердце колотилось о грудную клетку изнутри, когда он обхватил ее лицо руками.Она приготовилась к еще одному потрясающему поцелую, но вместо этого он уткнулся носом в ее подбородок. Инстинктивно она склонила голову набок, чтобы освободить место, прислонив ее к его массивному предплечью, перекинутому через ее плечо. Однако это обнажило ее шею, и именно в этот момент он на нее спустился. Ее периферийные устройства начали затуманиваться, воображаемые провода ее нервной системы замкнулись из-за полимеризации его палящего горячего дыхания, и он целовал ее вдоль шеи.»О-о …»
Было трудно ясно видеть или думать, когда он начинал оставлять непрерывную цепочку поцелуев по ее ключице, но она медленно возвращалась, когда он снова отдавал дань уважения ее дрожащей груди. Ее серафические стоны эхом разносились по весне, когда он везде, где он целовался и ласкал ее, приводил в действие различные мускулы и даже ее внутренние органы. Он целовал ее в плечо, и ее колени подгибались. Он впивался пальцами в ее кожу головы, и это выталкивало ветер из ее легких.Он касался ее бедер, и ей казалось, что ее мозг тушится в черепе. Мне действительно казалось, что она видела какой-то чудесный сон.
Она не знала, сколько времени ему потребовалось, чтобы проделать это путешествие, но теперь он держал ее за бедра, сидя на корточках, и омывал ее бедный пупок своей слюной. Каждое место, которого касались его губы, казалось огнем после его ухода. Его колючие светлые волосы скользили по ее коже, нежно щекоча ее и успокаивая пламя его пылких поцелуев.Его губы теперь были прижаты к коже в нескольких дюймах прямо под ее пупком, чуть выше ее больного клитора. Соки начали сочиться из ее влагалища, когда его дыхание коснулось ее чувствительной кожи. В мгновение ока он посадил ее на импровизированный пол.
Гера прикусила нижнюю губу, когда бывший шиноби сделал из нее поперечный рычаг, раздвинув ноги как можно шире. Если бы ее не смущало то, что он собирался с ней сделать, она бы обратилась к вопросу о том, насколько странным она находила ощущение родниковой воды, колышущейся под ней.Зевс был типичным эгоистичным любовником. Он заставлял ее совершить с ним фелляцию, а затем яростно реагировал, когда она просила его вернуть услугу.
В этом отношении Хаос явно отличался от ее мужа. Он целовал ее, массировал ее тело, ласкал ее грудь, играл с ее волосами, занимался с ней любовью, просто глядя ей в глаза, и теперь он собирался провести с ней кунналингус. Все это было сделано без того, чтобы он даже потрудился снять одежду — он был тем, кто вложил в нее свою привязанность.Слезы наполнились ее глазами, когда она осторожно потянулась и принялась теребить его волосы, как будто прижимала к себе новорожденного. «Мой король … спасибо …»
«Так красиво», — пробормотало Первое Божество себе под нос, его нос плавал в запахе его правнучки, его глаза впитывались так, как кожа ее холмика была густой кремовой под коричневыми лобковыми волосами. Ее мелодичный голос эхом разнесся в его голове, и ее слова только укрепили его желание благословить ее всем, в чем ей отказал этот вредитель.
«C-Хаос … Наруто …» прошептала Гера, откинув голову назад, когда бог приложил нежнейший контакт к капающей в центре ее киски, его нос был всего в долях дюйма от ее набухшего клитора. Они разговорились вскоре после того, как он телепортировал ее подальше от бездны. Во время их разговора он сообщил ей свое настоящее имя. Она точно знала, что это не было общеизвестным фактом, поэтому доверие ей было ошеломляющим.Фактически, она чувствовала себя с ним так комфортно в тот момент, что решила привести его в свою священную ванну.
К счастью, он ответил на ее молитвы и начал в терпеливом ритме, бросая поцелуи по всей длине ее киски, никогда не давя сильно. Время от времени его язык вырывался изо рта, давая лишь легкое проникновение его поцелуям. Несмотря на возросшую интенсивность, он не стал ускорять свой путь вверх по ее киске. Она начала раскачивать бедра, ее завораживающие крики разносились по весне, пока он продолжал двигаться, приближая свои губы все ближе и ближе к ее гиперактивному клитору.Как только верхняя часть его губы коснулась ее, он решил помучить ее, припарковав свой рот прямо здесь.
«П-пожалуйста!» умоляла Гера, ее лицо скривилось в гримасе, когда она посмотрела на блондинку между ног, только чтобы увидеть, что он ждал, когда она встретится с ним взглядом.
Они смотрели друг другу в глаза на долгое время, ее тело дрожало, ее мускулы напрягались под его огромным телом. В конце концов, он, казалось, удовлетворился тем, что она была в абсолютном отчаянии, и снова наклонил голову туда, где она больше всего нуждалась в ней.Если бы она еще не испытала его небесное прикосновение, она бы встревожилась, когда персиково-розовые врата ее женственности волшебным образом раскрылись, как только он прижался к ним своим ртом. Даже многовековые сексуальные контакты с ее мужем, объединенные вместе, не могли сравниться с тем, когда теплый извивающийся язык ее нового друга сильно выскользнул из его рта и со всей силой брызнул на ее клитор.
Она зарыдала из глубины души, поскольку ее тело было слишком подавлено внезапным ощущением, чтобы полностью понять его.Как и в прошлый раз, когда его прикосновение приводило в действие все ее части одновременно, его язык, пропитывающий ее клитор его слюной, заставил ее поднять руки к груди, когда они начали болеть в ответ. Однако она была в присутствии Всемогущего Бога, и поэтому ее не удивило, что он знал, что ей нужно. Прежде чем она смогла даже коснуться своих грудей, он скользнул пальцами под ее и начал скользить ладонями по ее огромным грудным железам. Через несколько секунд он умело размахивал руками, все время собираясь в город на ее клиторе.
«Я … я кончу!» была ее слабая попытка предупредить усатое божество. Ее пальцы на ногах начали скручиваться, ноги начали дрожать, а затем ее глаза захлопнулись, когда сок хлынул из глубины ее девственного влагалища. Никогда в жизни она не испытывала оргазма с такой силой. Казалось, она наполняет священный источник, в котором купалась.
К сожалению, ей не представили время, чтобы оседлать кульминацию, потому что тогда он решил держаться подальше от ее клитора.Его руки все еще были полны ее грудей, массируя их, дразня их, играя с ними. Однако именно медленные поглаживания ее половых губ языком привели ее к дальнейшему бреду. Внезапно он глубоко проник своим языком в ее женский туннель, провел им по гладким внутренним стенкам, наслаждаясь всем богатством ее уникального вкуса. «YEESSSSSSS! О, GOD YESSSSSSS!»
«Мммм…» — хрипло простонал Наруто, несомненно довольный тем, как его правнучка корчится под силой его желания к ней.Жевать киску — это не выбор; это стиль жизни. Следовательно, он был методичен в своем исследовании ее, как слепой, впервые ощупывающий комнату; прощупывая, касаясь каждой поверхности нежным прикосновением. Ее вновь девственные глубины зажимали его язык, как тиски, но они были ох, как глупо.
Его язык был теперь так глубоко внутри ее киски, что одним любовным прикосновением кончика он смог пробить ее восстановленную девственную плеву. Идея ее мужа лишить ее девственности заключалась в том, чтобы засунуть в нее свой член и затем ликовать кровью, которая сочится по его стволу.Однако на этот раз крови не было. Она быстро поняла, что блондин, должно быть, использовал свои силы, чтобы вылечить ее внутренности в самый последний момент. Это лишь напомнило ей, что он действительно был ее родственной душой.
Всемогущий Бог «съел ее», и хотя раньше этот термин оскорблял ее, теперь размышления об этом волновали ее до бесконечности. Она начала раскачивать бедра в необузданном восторге, встречаясь с его языком, пока он ее пожирал, при этом массируя свой клитор большим пальцем, чтобы привлечь еще больше крови к этому набухшему мрамору.Ее тело начало сжиматься, биться, изгибаться снова и снова, когда она схватилась за его голову, впиваясь ногтями в его череп. Ее шейка матки вопила, отчаянно закрывая дверь, стенки ее влагалища сжимались так сильно, что даже ее анус отступал в положение зародыша. Ее глаза смотрели вверх, когда каждое нервное окончание, каждый мускул, все мысли и каждый элемент, делавший ее женщиной, объединялись в чудесном и фантастическом натиске оргазма. «Я КОНЧИЛАСЬ!»
Она закричала во все горло, миллион звезд вторглись в ее поле зрения, когда она хлынула из глубины влагалища.Если оргазм, который у нее был раньше, был самым сильным из тех, что она когда-либо испытывала, ей нужен был совершенно новый язык, чтобы описать то, что с ней происходит сейчас. К концу всего этого она была вынуждена направить свои силы, чтобы не поддаться толчкам своего оргазма.
«В-вау… вау…» — пробормотала Гера, высовывая язык изо рта, и слюна текла по ее подбородку. «Я никогда не … так … вау …» Найдите авторизованные романы в Webnovel, более быстрые обновления, лучший опыт. Нажмите www.webnovel.com/book/naruto-18-adventures-(completed)_15859764605159005 / ch-5-naruto-x-hera-part-1_42596784303831893 для посещения.
Протогенос Пустоты тепло усмехнулся бессвязно бормочущей богине. этот оргазм, моя дорогая? »
Потребовалось мгновение, чтобы эти слова проникли в ее голову.Но к тому времени ее прадед снова качал головой между ее ног, его язык глубоко проникал в ее женственность. В мгновение ока она превратилась в гнавшегося зверя, кричащего кошачьим голосом, когда он начал есть ее с удвоенной силой. Как она могла быть достаточно, чтобы справиться с ним ?!
«Это фигня, мама!»
«Мы ничего не можем сделать», — сказал Аид, прежде чем его мать успела ответить брату. «Протогены пришли к выводу, что мы больше не достойны возглавить Олимп, и нам придется смириться с этим.По крайней мере, они не собираются запечатать наши силы. Мы по-прежнему свободны управлять своими владениями, но мы должны быть осторожны, чтобы не выходить за наши границы ».
Посейдон скрежетал зубами, разъяренный тем, что его вызвали из-за его увлечения женщинами больше, чем заботой о его владениях. В голосе Понтоса не было ни капли раскаяния, когда первобытный прямо сказал ему, что, если произойдет еще один подобный случай, он получит билет на рейс в пропасть в одну сторону.
«Аид прав, дорогой», — вмешалась рассерженная Рея. «Нам повезло, что мой отец смилостивился над нами. Хотя мне интересно…»
Ее голос дрожал на уровень децибел, когда она смотрела на дверь недавно построенного роскошного Олимпийского Зала Совета. Когда ее отец подошел к ним раньше, он не был тем воинственным человеком, каким был раньше. Когда он заговорил с ней, в его тоне было странное тепло. Что действительно произвело на нее впечатление, так это то, что он извинился перед ней за то, что не обратил на нее внимания, когда она была моложе.Дочь в ней хотела в это поверить. Если он действительно изменился, то, возможно, им удастся наладить свои отношения. Удержание ненависти никогда не было ответом.
Гестия разделяла оптимизм своей матери, главным образом потому, что она на самом деле не чувствовала, что изначальные боги замышляют ничего хорошего. Теперь, когда Афродита была исключена из человеческого мира, она больше не могла уговаривать смертных людей. Ее брату-распутнику также придется смягчить это. Это было только начало. Откровенно говоря, правила и положения, которые были обсуждены на этой встрече, пошли на пользу всем.Только олимпийцам первого поколения было разрешено посещать этот недавно сформированный Совет, поэтому теперь им предстояло поделиться новостями со своими товарищами-олимпийцами.
«Мать», — произнесла Гестия через мгновение. «Вы раньше говорили с дедушкой. Вы спрашивали его о Зевсе?»
Титанесса остановилась как вкопанная. «Я сделал.»
С учетом сказанного, она бесследно исчезла.
«Мама!» воскликнул Посейдон.
«Не следуй за ней», — сказал Аид шепотом. «Ей сейчас нужно побыть одной».
«… а почему?» — спросила Гестия. «Это имеет отношение к Зевсу?»
Все, что Бог подземного мира предложил ей, было выражением поражения.
Репродуктивные органы смертных людей выглядели смехотворно по сравнению с тем, чем было оснащено большинство богов. Особенно это касалось Зевса, потому что у него был большой член.Однако сейчас она смотрела на член настолько чертовски чудовищный, что ее глаза наполнились страхом. Плотная паутина из темно-синих жил, которая была намного толще ее сжатого кулака, текла вниз, как будто они стояли рядом, чтобы питать титановое древко сукровицей, необходимой для полного раскрытия потенциала. Пара валунов висела под жезлом бога в гладком, шершавом мешке, каждый размером со спелую дыню. Огромные шары лежали, взбивая и плескаясь, без устали производя бесчисленные галлоны сильнодействующих семян.
Гера лениво прикрыла пизду руками, ее сердцебиение учащалось, пока она продолжала пялиться на вершину божественности. Даже с расстояния в три фута она чувствовала, как сердце и сила сочатся из его ствола. Как случилось, что она не могла почувствовать то, что он упаковывал, когда они обнимались весной ранее? Использовал ли он для этого свою силу?
«М-мой король… я…» — прошептала Гера, никогда еще не звучащая так тихо и уязвимо. «Вы тоже… о боже … ты такой большой. »
«Не бойся», — прошептал Первый Правитель Космоса, его оружие вагинального разрушения пульсировало под взглядом его правнучки. «И помните, вам не нужно делать то, что вам неудобно».
Услышав его успокаивающий голос, она напомнила ей, что отступать нельзя. Сегодня весь день он орально ухаживал за ней. И нет, это не было преувеличением. В течение шести мучительно долгих часов он был похоронен между ее ногами, потребляя нектар быстрее, чем ее женственность могла его произвести.К концу всего этого она была настолько слабой, что ему пришлось помочь ей подняться на ноги. Ее способ поблагодарить его за поклонение ей заключался в том, чтобы избавиться от его одежды.
Собравшись с самообладанием, она придвинулась немного ближе к его сидящей фигуре. В настоящее время они находились в тронном зале ее мужа на Олимпе, поскольку Наруто телепортировал их туда после того, как она решила перейти на следующий уровень. Мягко выдыхая, она начала тянуться к ужасающе огромному куску мяса. Его грибовидная голова была залита кровью до такой степени, что кожа стала почти алой.Она чувствовала, как он соблазнительно пульсирует, толстые голубоватые вены, бегущие вверх и вниз по невероятной длине, притягивают ее глаза, как магнит.
Она боролась с желанием нервно сглотнуть и вместо этого использовала скопившуюся во рту слюну. Высунув язык, она поднесла ладонь к губам и позволила слюне вылиться на нее. Она облизнула руку до кончиков пальцев, оставив ее мокрой насквозь, проделав то же самое с другой рукой, но даже когда обе руки были обхватываны вокруг него, половина его члена все еще оставалась открытой.Ее благочестивая киска все еще была напугана, поскольку умоляла ее не принимать его внутрь себя, когда ее кружащиеся пальцы даже не приблизились к касанию ладоней ее рук.
«Ммм … твои руки идеально подходят для моего члена, моя Королева», — сказал Наруто, откидываясь назад на троне, который раньше принадлежал Богу Неба. «Не торопись, хорошо?»
«Хорошо», — робко ответила Гера, капля пота текла по ее лбу, когда она скользила руками вверх и вниз по жестко жесткому стержню.Ее руки дрожали, ладони вспотели, когда она вспомнила, насколько ее новый друг был больше Зевса — разница была в день и ночь.
Ее влагалище сжалось, когда его уретра, казалось, открылась, мерцающая капля текучей слюны, подтверждая, что он действительно доволен ее прикосновением. Даже не думая об этом, она приподнялась на его коленях, протягивая правую руку, ее свободная рука все еще терлась о его ствол. Его блестящая перед игрой сперма прилипла к ее ладони, когда рудиментарная паутина вещества оставалась связанной с кончиком его члена, расширяющаяся паутина тоньше, пока не освободилась и не свисала с кончика ее пальца, непристойно колыхаясь в воздухе перед ней.Поднеся руку ко рту, ее язык инстинктивно выскользнул наружу и вдохнул сливки, которые он сварил для нее.
«Мммм», — промурлыкала жена Зевса, ее глаза широко распахнулись от удивления, когда ее вкусовые рецепторы взорвались от вкуса спермы ее прадеда. Не было ни малейшего намека на терпкость или соленость — это было невероятно сладко. Стремясь попробовать еще больше, она коснулась губами сморщенных складок его головки.
Опустив руки вниз, она продолжила дрочить ему, при этом вытягивая восхитительный крем прямо из его головки.При ее попытке взять его массивную грибовидную голову себе в рот, ее челюсть была широко раскрыта, и она могла сказать, что ее губы начали трещать в уголках. Невозможно было сделать это без ее способностей, поэтому она была вынуждена направить их, чтобы преодолеть этот феноменальный подвиг. Это также расширило охват ее владений, поскольку его член каким-то образом смог установить прямую связь с ее женственностью.
Орешники сверкнули, когда она слегка отодвинулась, скользнув губами немного назад по выпуклому кончику, прежде чем снова сдвинуть губы вперед, ее язык катился, тяжело всасывая рот, когда он откачал еще одну порцию липкой предварительной жидкости, которая ушла. пускает слюни на ее ожидающий язык.Она повернула голову, посасывая больше, используя щеки и верхнюю часть рта, чтобы массировать ее под разными углами, не заботясь о том, что все становится беспорядочно, так как из одного из уголков ее рта вылилась небольшая слюна.
Наруто улыбнулся занятой богине, теребя ее волосы правой рукой. «У тебя все хорошо, Гера».
Она смотрела на него с полным ртом члена, ее глаза блестели от счастья.Если бы только муж ее подбодрил, мотивировал, сделал ей такой комплимент. Если бы он только признался ей, что не в его силах держать это в штанах, она бы даже позволила ему использовать свое либидо так, как он считает нужным. Она бы впала в депрессию, но если бы он не оплодотворил этих женщин, она могла бы принять его прелюбодейные поступки. Единственная причина, по которой она никогда не удосужилась удостовериться в этом, заключалась в том, что он превратился в жестокого монстра.
Отбросив эти мысли, она продолжала брать член своего прадеда глубже в рот, пока его член не коснулся ее миндалин, мгновенно вызывая у нее рвотный рефлекс.Ей оставалось еще больше фута члена, но она уже достигла своего предела. То, что было невозможным для смертных, было для нее вполне возможным, поскольку она направила свои силы, положив руки по обе стороны его бедер, прежде чем наклонить голову вниз, вытянув горло на твердый дюйм по обе стороны от его объемного члена.
Ее мозг умолял ее остановиться, но она продолжала идти, принимая еще … и еще … и еще. Посмотрев вниз, она увидела только его массивный шест, торчащий из ее рта, его твердый гранитный живот приближался к ее лицу, когда она подпрыгивала на нем.Ее слюни обильно вытекли из ее рта, пропитывая его член, стекая вниз к его массивным, заполненным спермой яйцам. Наконец, отчаянно нуждаясь в воздухе, с остекленевшими глазами она оторвала от него рот, тяжело дыша, но улыбаясь. «Ммм … ты такой большой, мой король».
«И это все для тебя, дорогой», — проворковал Наруто, довольный уверенностью, которую проявляла его правнучка. С ее идеальной задницей, направленной вверх, ее массивные сиськи покачивались под ней, она сверкнула ему милой улыбкой, прежде чем уткнуться носом в его яйца.»Хорошая девочка».
Это было непослушанием с ее стороны, но было так правильно делать это за него. Ее ноздри раздулись, ее видение расплылось от безмерного тепла и мощного аромата, исходящего от его яичек. Это была чистая сущность мужественности, весь пол, пропитанный дурманящим запахом, который мгновенно пропитал ее бедра потоком женского нектара. Возбужденная невероятно, она поднялась на колени и ударила головой о его гигантский член.Ее шелковистые локоны падают на его промежность, когда она закрыла глаза, пылесосила щеки и начала целоваться с его головкой члена, ее язык жадно прижимался к щели, ее губы страстно касались боковых сторон головки гриба.
Ее сердце колотилось от его стонов, она ударила головой вниз, пожирая огромную длину его ствола. Она была похожа на рыбу, выловленную из воды, ее щеки надулись, слезы текли по сторонам ее лица, смесь их слюны стекала по ее подбородку и скользила по долине между ее вздымающимися грудями.Проведя руками по его бедрам, она развернула их и начала массировать его гигантские яички, одновременно обслуживая его орально. Она никогда не делала этого для Зевса, но она хотела сделать это для своего нового друга — он заслужил это и многое другое.
Обладая невероятной решимостью, она смогла так сильно ударить головой по его члену, что ее губы коснулись его подстриженных лобковых волос, в то время как ее подбородок коснулся тыльной стороны ее ладоней, поскольку она все еще занималась его яйцами. Ее счастье было безграничным, поскольку она могла вместить каждый дюйм его члена внутри себя.Стоная от восторга, она начала трахать свое лицо его массивным стволом, в то время как еще одна волна сока начала капать из ее горящего влагалища. Она изо всех сил старалась вызвать его богатую густую сперму из самых глубоких уголков его яичек.
«Вот и все … ты делаешь это … Я так близко, моя королева», — простонал Наруто, его лазурно-голубые шары потемнели, когда он качал бедрами, его массивные яйца хлопали по подбородку богини. «Я КОНЧАЮ!»
«УММППФ!» — раздался приглушенный крик Геры, когда первая толстая струя спермы вылетела глубоко в ее жадно сосущий рот.Ее глаза выпучились, когда сверхзвуковая струя ударила ей в горло. Слезы навернулись на ее глаза, когда она отчаянно сглотнула, чтобы избежать рвоты, но прежде чем она успела поздравить себя, он выстрелил вторую порцию, отменив всю работу, которую она только что проделала, оставив ее щеки еще полнее, в то время как несколько брызг вырвались из разваливающейся печати. ее губы.
«Это хорошая девочка», — восхвалял Наруто, когда восхитительные оргазмические схватки текли по его животу. Было волнительно наблюдать, как ее губы поджались вперед, неприлично кружили его пульсирующий ствол, мышцы шеи сжимались, когда она глотала, пачка за пачкой спермы скользила по ее горлу.Он мог видеть, как она дергается и трясется, когда она продолжает сосать, ее глаза закрыты от блаженного удовольствия, сияющий блеск пота покрывает ее красивое лицо.
И затем он выстрелил в свою третью порцию, выбив уже имеющийся у нее глоток прямо в глотку, и заменил его. Ее рвотный рефлекс не знал, что делать, и она одновременно сглотнула, поперхнулась, заткнула рот, выплюнула немного спермы из носа и, наконец, тоже немного ее вдохнула. Она запрокинула голову, когда невероятный поток прекратился.Остро нуждаясь в кислороде, его голова вырвалась из ее рта миазмами летящих по воздуху шариков, висящих в воздухе вокруг ее губ, маленьких белых и полупрозрачных слюнных шариков и каждой смеси этих двух парящих там, и все это в то время как три три больших нити все еще оставались прижала свое лицо к его члену.
А потом выстрелил четвертый заряд.
«CCMMMGGG!» с пронзительным воем экстаза поток женских сливок начал брызгать из нее, когда она неустанно работала, чтобы поймать его сперму в свой рот.Ее пальцы ног подогнулись, а колени подогнулись, некоторые брызги отразились от пола на ступнях, икрах и бедрах. Если бы он не сделал этого, когда массировал ее сиськи, она бы изобразила шок от того, что он доводил ее до оргазма, даже не касаясь ее киски.
Время, казалось, ускорилось, когда вырвался очередной груз. Она чувствовала шелковистые ручейки спермы, вытекающие из уголков ее рта, и посмотрела вниз и увидела серебристые ленты, скользящие по вертикальной шахте.Она сглотнула, теплое мужское семя, словно жидкий шелк, скользнуло по ее горлу. Но он продолжал эякулировать, выстрел за выстрелом заливал ее приветливый рот. Ее даже не удивило, что ее живот начал расширяться, потому что количество спермы, которую он ей кормил, было немыслимо даже для бога.
Вытащив член своего прадеда из растянутого рта, она упала на задницу и начала кашлять, что попало в ее легкие. Она положила руку на грудь, пытаясь успокоить бьющееся сердце.«П-так… так много спермы».
«Ты была великолепна, Гера», — проворковал опасно повешенный отец, протянув руку и подхватив богиню в свои объятия. «Я горжусь тобой.»
Один только этот комплимент стоил того часа. Она улыбнулась, уткнувшись носом в блондина. «Спасибо, Наруто».
Внезапно в комнату телепортировалось подавляющее существо, и она увидела, как Эребос появился в поле зрения.Еще до того, как она успела среагировать, на нее накинулась белая простыня, покрывающая ее от шеи до низа. Другая причина, по которой она замерзла, заключалась в том, что в сжатой руке новичка висел выведенный из строя Повелитель Неба.
«А, вот ты где, сынок», — сказал верховный бог. «И ты принес с собой этот кусок мусора», — продолжил он, указывая на бывшую супругу своего любовника. «Разбуди его.»
«С радостью, отец», — мрачно ответил Эреб, швыряя суку, как мешок с картошкой, прежде чем щелкнуть пальцами.
Зевс пришел в сознание от сильной головной боли, глаза были закрыты от тупой боли. Задняя часть его черепа пульсировала, как сердце шлюхи. Выговорив проклятие, он двинул руку, чтобы осмотреть повреждения — за исключением того, что его рука не двигалась. Что-то сдерживало его руки. Его ноги тоже были обездвижены, когда он попытался встать. Чтобы встать … так он лежал ничком. Сильный гул электричества, пронизывающий воздух, ударил по его разбитой голове, вызвав гримасу агонии.Вокруг него эхом разносился ровный капель, но, казалось, он исходил из одного источника.
Последнее, что он вспомнил, это обыск жалкой смертной домохозяйки, когда его мир стал черным. Он снова попытался вырвать руки из того, что их связывало, но затем что-то глубоко вонзилось в его плоть. Каждый его инстинкт требовал, чтобы он подчинял себе любого, кто осмеливался так унизить его. Гера оказалась в ловушке на Тартаре, так кто же мог это сделать? Внезапно тьма рассеялась, и теперь он смотрел в глаза одному из самых могущественных существ в мире.«Э-Эребос…»
«Я меньше всего из твоих забот», — ответил сын Хаоса. «Поверните голову».
Как бог, который наслаждался внушением страха другим, его абсолютно убивало то, что первобытные повелевали им вот так. К сожалению, спорить у него не было, и он сделал, как сказали. Повернув голову, он понял, что находится в своем тронном зале. В этот момент его глаза округлились до размеров обеденной тарелки. На чистой белой простыне была его жена, волосы которой беспорядочно обрамляли ее лицо.Его сердце упало до низа живота, когда он понял, что она полностью обнажена под этой простыней. Хуже всего то, что она сидела на коленях у массивного светловолосого мужчины, у которого было по три уса с каждой стороны лица.
«Отец», — сказал Эреб. «Я сейчас пойду».
Внезапно краска сошла с лица Зевса. Неудивительно, почему удушающая аура блондина не воспринималась им. Он был почти мертв; он был ягненком, дышащим последними легкими, прежде чем окровавленный нож упал на него.«Этого … не может быть … Хаоса …»
«Хорошо, сынок. Спасибо тебе», — сказал Первый Правитель Космоса, не сводя глаз с человека, который причинил вред своей супруге. «Я понимаю, если ты обеспокоен тем, что я украл у тебя Геру, Зевс, но ты можешь забыть о том, чтобы когда-либо вернуть ее», — остановившись здесь, он нежно погладил лицо бывшей жены мужчины по бокам. «Ты хочешь вернуться к нему, моя королева?»
«Никогда», — сказала Гера с резкостью в голосе, когда все эти годы страданий под рукой брата вернулись к ней одним махом.«На протяжении веков я оставался вам верным, пока вы постоянно оскверняли наши свадебные клятвы. Больше вы не будете разбивать мне сердце, потому что мое сердце теперь принадлежит моему королю. Больше вы не будете возлагать на меня свои грязные руки. власть надо мной », — ее аура начала просачиваться через ее тело, и каждая мебель в комнате начала дрожать. «Ты оставил меня умирать, и теперь ты мертв для меня!»
Острый олимпиец взорвался, высвобождение его ауры заставило небо потемнеть и заколебаться.Эта шлюха не только трахнула другого мужчину за его спиной, но и гордо показала ему, что на ней больше нет обручального кольца. Для него было лицемерием потерять свое дерьмо, когда он изменял ей больше раз, чем трахал, но он владел ею — она была его собственностью. «ТЫ, ЕБАНЫЙ СУКА! ТОЛЬКО ТЫ ПОДОЖДИ Я… ГРКК!»
Вынужденный отрезать себя, он начал давиться, когда невидимая сила начала давить на его сердце, и было ясно, кто виноват в этом.Лазурно-синие шары, которые раньше были полны веселья, теперь были темнее бездны. Он вскрикнул, когда непостижимый гнев этого человека прошел через его глаза в его мозг, разъедая его нервы, кусая их до смерти. На его голове образовались волдыри, когда паразитические лучи света, исходящие из его глаз, проникли на его плоть, окровавляя его изнутри. Его сила начала угасать; его удары происходят с более длительными интервалами; его ноги били мучительно медленный ритм похоронного марша.
«Ты не заслуживаешь стоять в моем присутствии», — сказал Наруто, проводя рукой по волосам своего возлюбленного. «На колени, вредитель».
Зевс мгновенно оказался на коленях, свесив руки по бокам, и уставился на блондина, который ласкал свою жену, сидя на троне. Как бы он ни старался, он не мог направить свои силы — изначальное как-то запечатало их. Одним движением руки человека он получил такой сильный удар рукой, что чернота свернулась за пределами его поля зрения.В его голове начали вспыхивать крошечные искры, и ему пришлось покачать головой, чтобы избавиться от них. Скривив лицо в гримасе, он сердито посмотрел на человека, который украл у него его жену.
Часть ее все еще была подавлена тем, что все дошло до этого. Однако Зевс застелил себе постель, и теперь ему пора было лечь в нее. Она заранее решила, что не станет вмешиваться, потому что было бы справедливо, если бы он заплатил за свои непростительные преступления.
«Было бы бесполезно победить тебя в бою, потому что я мог сделать это одним щелчком пальцев.Нет, я собираюсь заставить тебя смотреть, как я спариваюсь с твоей женой, — сказал величайший бог, потянувшись к телу своей правнучки и сняв с нее простыню. Момент, когда она согласилась на их первый поцелуй, было, когда он реабилитировал она от брака с Зевсом, однако оскорбительный мусор не должен был знать об этом — по крайней мере, прямо сейчас.
Ни одно слово не могло вырваться из уст Зевса, когда его голосовые связки были беззвучны. Он не мог даже отвернуться или закрыть глаза, потому что Всемогущий Бог явно так считал.Его жена теперь была на виду, как и нижняя половина тела блондина. Его немедленно привлек член мужчины, который теперь стал доминирующим присутствием в комнате. Его запястье было меньше обхвата, а разница в длине напоминала сравнение гальки с горой. Как, черт возьми, он не смог разглядеть это на тонкой простыне? Такой член не должен поместиться внутри богини, не говоря уже о смертном. Это было то, с чем трахнули его жену?
«Я еще не завершил свои отношения с Герой», — прокомментировал Наруто, прочитав мысли слабака.Его забавляло то, что глаза этого человека расширились. «Да, Зевс, ты впервые станешь свидетелем того, как твоя жена скачет на моем члене».
Действия говорят громче, чем слова, и поэтому Гера решила не вмешиваться и вместо этого встала по обе стороны от бедер своего прадеда, приподнявшись на цыпочках. Это был единственный способ присоединиться к его огромному члену. Несмотря на желание показать Зевсу, что она больше не его боксерская груша или личная шлюха, ей было неудобно смотреть на него во время секса с Наруто, поэтому она решила сделать это, повернувшись к нему спиной.
Мурашки по коже начали бегать вверх и вниз по ее телу, когда она посмотрела вниз и точно увидела, какой член возвышался под ней. Ее глаза были такими туманными, что казалось, что она стоит на вершине горы, а плотные облака танцуют вокруг огромной головы гриба. Легкое прикосновение его руки вернуло ее к реальности, и вскоре она искала катарсиса в его сострадательных лазурно-голубых глазах. Он не собирался причинять ей боль. Точно так же, как он не начал трахать ее по черепу раньше и не позволил ей уйти в своем собственном темпе, она знала, что он собирается поддержать ее в их занятиях любовью.С легкой улыбкой на губах она работала над расслаблением мышц живота, когда опустилась на его член.
«Урггххх…» — выдохнула Гера, ее крошечная киска не могла вместить даже половину диаметра его головки. Она закрыла глаза, расширила свою стойку и раздвинула ягодицы так широко, как только могла. Стенторианский хлюпающий звук эхом разнесся по спальне, когда головка члена изо всех сил пыталась протиснуться через ворота ее влагалища. Она стояла там со слезами на глазах, когда внутренняя подкладка ее киски начала разрезаться.К счастью, она направила свои силы, и это предотвратило любой долгосрочный ущерб.
Следующие две минуты она продолжала растирать бедра, пока, наконец, не проткнула грибовидную головку себе во влагалище. Внутренние стенки ее девственного влагалища мгновенно распахнулись от вторжения, и она была вынуждена выгнуть спину, когда боль пронзила ее разум, тело и душу. Даже если бы она не приняла ванну в своем священном источнике, даже ее замужняя киска, которую протянул Зевс, была бы разрушена этой огромной шахтой.
Она смогла втиснуть внутрь себя еще на дюйм, когда ее ноги подкосились, и она с громовым криком обрушилась на него, проталкивая внутрь себя еще на дюйм. Ее милый маленький анус сжался от явной силы, нанесенной ее влагалищным стенкам в результате вторжения. Мне действительно казалось, что ее распяли на его гигантском члене. «ВЫ РАЗРЫВАЕТЕ МОЮ КИСКУ!»
Кровь текла по подбородку Зевса от того, как сильно он скрежетал зубами.Что-то, что всегда сводило его с ума, — это брать его жену против ее воли и смеяться всякий раз, когда она умоляла его остановиться. Не менее радостно было видеть, как она истекает кровью. Теперь она плакала по-другому, как по тону, так и по уровню децибел. Она кричала так громко, что это доставляло ему дискомфорт в барабанных перепонках. Его потрясло то, что она на самом деле раскололась из-за этого … он даже не знал, как описать, насколько велик был член бога. Также было душераздирающе то, что, несмотря на боль, которую она испытывала, она все еще охотно подчинялась другому мужчине.
«Шшш … все в порядке, моя королева», — сказал Протогенос Пустоты, смахивая слезы своего возлюбленного. «Почему бы нам не остановиться здесь и не забрать это позже?»
Она попыталась заговорить, но все, что вышло, было искажением бессвязных слов. И поэтому она передала свой ответ, ударив себя двумя дополнительными дюймами его гигантского стержня. Она начала моргать, ее глаза трепетали, голова кружилась от легкой боли и нарастающего удовольствия.Конечно, она могла направить свои силы, чтобы ему было легче проходить сквозь нее, но она искренне хотела почувствовать боль. Ей хотелось ощутить каждый мучительный дюйм. И она хотела, чтобы ее муж был свидетелем этого каждую секунду.
Еще одно падение ее бедер привело к тому, что трон задрожал от ее визга, когда боль вырвалась из ее непристойно растянутой киски через матку, в живот, вверх через горло. Он официально бил ее по местам, которые не были бы исследованы ее бывшим супругом, если бы она не вернула себе девственность.Волна женских соков одновременно хлынула из глубины ее запутанной пизды, утопив член блондиночки. С тех пор, как он начал проникать в нее, прошло так много времени, что она подумала, что большая часть его длины находится внутри нее. Это имело смысл еще и потому, что она чувствовала, как его член приближается к ее шейке матки. Желая оценить, сколько его члена все еще находится вне ее, она просунула руку между их телами.
Ее глаза расширились от страха.
Она была только на полпути.
«П-так … такая большая …» — захныкала Гера, стараясь говорить как можно громче, чтобы ее муж мог это услышать. На протяжении веков он мучил ее, и впервые в жизни ей дали возможность мучить его.
Наруто тихонько усмехнулся, его руки были заняты великолепной пузырящейся задницей своей правнучки. «Я больше твоего мужа?»
«Он младенец по сравнению с тобой, мой король», — без промедления ответил олимпиец.Теоретически она должна была сообщить Зевсу, что их брачный контракт недействителен с того момента, как ее новый любовник сочтет это так. Однако эта свинья заслуживала того, чтобы почувствовать себя рогоносцем. Как будто с ее плеч свалился груз, когда она почувствовала, что гнев связанного человека стремительно растет. «На самом деле, я не думаю, что моя киска может выдержать намного больше. Я уже чувствую себя такой сытой!»
«Подожди … подожди, чертова сука!» — проревел Бог Неба внутренне, клетки его мозга рассыпались от того, что он услышал, как его жена развлекается с богом.Как он ни старался, ему не удалось выбраться из этих невидимых ограничений.
Видя, как она была в ударе и все внимание бывшего супруга уделяла ей, Гера знала, что сейчас подходящее время, чтобы укусить пулю. Глядя в успокаивающие глаза своего любовника, она впилась пальцами в его плечи, а затем ударила себя вниз, и головка его чудовищного члена резко ударилась о дверцу ее шейки матки. Но затем ей ударили остальным членом его члена, и ее матка начала бурлить в агонии, когда он пробивался сквозь неприемлемую границу женских глубин.
«UUNNNGGHH! FFUUUH-UUUH-UUCCCKK!» — закричала Богиня родов, ее лицо исказилось до болезненных размеров, слезы текли по ее щекам. То, что когда-то было ореховыми шарами, стало белым, как снег, когда ее глаза закатились к затылку. Каждый нервный конец в ее теле начал покалывать, когда из нее потекло изобилие сладких сливок. Неистовая дрожь пробежала по ее ногам, достигая всего позвоночника, когда она была поражена толчками удовольствия. В своем почти парализованном состоянии она понятия не имела, что сквиртит во второй раз.
«Хорошая девочка», — проворковал Наруто, приправляя поцелуями вспотевшее лицо своего возлюбленного. «Не забывай идти в своем собственном темпе. Мы никуда не торопимся».
Гера кивнула, глубоко глядя в глаза своему другу, когда он оторвался от ее лица. Слабо улыбнувшись ему, она прижалась губами к его губам, втянув его в глубокий чувственный поцелуй. Вначале это было соревнование, чтобы увидеть, кто сможет переиграть другого. Ее язык скользнул между его губами, но он парировал это, проведя языком по ее губам.Она попыталась украдкой засунуть язык ему в рот. Тем не менее, он побил ее, осторожно захватив ее язык между зубами и посасывая его. Благодаря своему опыту он смог одержать над ней легкую победу. Все, что она могла сделать, это эротично всхлипнуть, когда он засунул свой язык ей в горло.
Когда они расстались, она на мгновение погладила его следы от усов, идиллическая улыбка плясала на ее опухших губах. Обняв его за шею, она начала двигать бедрами вперед и назад, используя свои сильные мышцы влагалища.В ногах начались судороги, но, к счастью, болезненное растяжение и расширение стенок влагалища было покончено. Именно здесь она по-настоящему осознала красоту этого положения, когда их тела качались в унисон, как медленный, замысловатый танец. Эта поза была настолько романтичной, что связала их на духовном уровне. Какое-то время они продолжали плыть вместе на своем оргазмическом облаке любви.
«Я и представить себе не могла… что он может чувствовать это… Я даже не могу найти правильного слова, чтобы описать это», — прошептала дочь Реи, никогда не звучащая так спокойно.«Я люблю тебя, Наруто».
«Я тоже тебя люблю, Гера», — мягко ответил Наруто, снова клевав даму в губы, замешивая ее щедрую задницу, как будто раскатывая тесто.
Богиня Семьи начала подниматься, ее голова теперь наклонилась вниз, чтобы она могла смотреть вниз между их телами, чтобы наблюдать за разделением, когда она оторвала от него свое туловище. Она наблюдала, как она поднимается и отделяется от его огромного члена, но струйка сока из ее влагалища остается связанной, как паутина, с его членом.Она чувствовала, как его ствол твердо скользит изнутри нее, пока внутри нее не осталась только огромная грибовидная голова. Затем она снова опустила на него свой торс.
Наконец-то оправдав это перед собой, она оглянулась через плечо и увидела шелуху прежнего «я» своего бывшего мужа. Говорят, месть никогда не является ответом, но иногда нужно просто дать людям попробовать их собственное лекарство. «Ты мертв для меня, Зевс».
Впервые в жизни взгляд жены заставил его увядать, как тающее мороженое на раскаленной дороге.Это уже не была жалкая женщина, на которой он был женат. Глядя на него, она продолжала поднимать и опускать его глаза, чтобы убедиться, что он смотрит, как она скачет на члене, который был во много раз больше его. Раньше это было болезненное зрелище, но теперь, когда она внимательно его рассматривала, он зажег спичку во внутренних органах и заживо сжег его изнутри. Его сердце теперь билось без цели, кожа натягивалась на ноющие мускулы, как потертый холст.
«Ваш брак был недействительным с того момента, как Гера согласилась стать моим другом», — вмешался Наруто, одновременно глядя на сломленного мужчину через плечо своего возлюбленного.«На протяжении веков вы использовали свою жену и оскорбляли ее, забывая, что когда-то она была вашей старшей сестрой. Когда она не хотела заниматься сексом, вы ее трахали. разрушая ее самооценку », остановившись здесь, он приподнял женщину за подбородок и улыбнулся ей. «Вы готовы ко мне, моя королева?»
Дрожь пробежала по ее спине, как электрический разряд. Раньше у нее возникали судороги, когда Зевс ударил ее молнией, но этот шок бледнел по сравнению с искрами, которые сейчас вспыхивали в ее теле.Ни разу ее прадедушка не заставлял ее, когда она отсасывала ему раньше. Он ни разу не покачал бедрами и не толкнулся в нее, пока ее киска пыталась приспособиться к его размеру. Теперь он искал у нее согласия, снова ставя ее потребности выше своих.
У нее не было возможности отказать ему, только когда он полностью украл ее разум, тело и душу. И она начала поднимать и опускать бедра, медленно ускоряя темп, готовясь к тому, что он собирался с ней сделать.Развернув руки на его шее, она потянулась назад и ухватилась за края трона, используя их как рычаги, чтобы сильнее толкнуть его вонзившийся член. Ее бедный клитор пульсировал от боли, когда он упирался в его лобковые волосы каждый раз, когда она приземлялась на него. Именно тогда он глубоко погрузил пальцы в ее ягодицы и начал вылизывать из нее все дерьмо.
«Блять, блять, FUUUUUCCCCKKKKKKK!» — крикнула Гера, ее лицо сжалось и сморщилось, когда ее потные каштановые волосы развевались взад и вперед, как будто она размахивала белым флагом, чтобы сдаться.Она редко ругалась, так как считала это неподобающим богине, но даже мыслить прямо в этот момент было за гранью возможного.
Ее соски прижимались к его груди, и она почувствовала мускусный запах их слитых жидкостей, витающий в воздухе. Это было похоже на цунами, изображенное на ее заднице из-за бегущих по ним высокоскоростных волн. И, как цунами, волна удовольствия, свирепая по своей силе, исходящая от ее клитора, захлестнула ее и стала сводить с ума, требуя зуда глубоко внутри ее мокрой влагалища.Ее дыхание стало прерывистым, а затем она кончила, жестко и стремительно, дрожа и крича в экстазе. Она резко сжалась вокруг члена своего прадеда, слившись с его длины, пока ее оргазм продолжался, продолжался и продолжался, неудержимо, в течение нескольких минут. «Я КОНЧИЛММММИНННГГГГГГГ!»
Соки продолжали брызгать из абсолютно испорченной киски Богини Брака, в то время как ее любовник продолжал бить ее. На самом деле это было настолько нелепо, что ее нектар трижды обрызгал ее бывшего мужа.Менее чем через пять минут она снова задыхалась, как измученная собака, тяжело дыша, когда очередная последовательность сексуального освобождения началась откуда-то вокруг ее клитора и взорвалась по всему ее телу, достигнув головы и пальцев ног. Ее сердце так бешено колотилось в груди, что она подумала, что находится на грани сердечного приступа. Она была в полнейшем раю, оргазмическое наслаждение воспламенило все ее тело в плотском аду экстаза.
«Это… я…» слезы потекли по щекам Зевса, который не мог перестать наблюдать за интенсивным спариванием, потому что так считал любовник его бывшей жены.Он вспомнил тысячи раз, когда он изменял Гере. Как он будет смеяться ей в лицо, когда она будет умолять об этом в последний раз. Он просто засунул свой грязный член ей в рот, приказывая отсосать ему, пока он думает об этом. Когда она заканчивала, он плюнул ей в лицо и сказал, что никогда не остановится.
Теперь она блестела от пота, ее нижняя челюсть отвисла, а горло чесалось, тосковала по воде, но меньше всего ей хотелось сделать передышку.Однако на протяжении веков она ненавидела жесткий секс, потому что ее сердце никогда не было в нем с Зевсом, поскольку он заставлял ее к этому. Со своим новым любовником ей даже не пришлось громко объявлять о своем восторге, потому что ее киска издавала влажные сосущие звуки каждый раз, когда он выходил из нее, и снова, когда он въезжал обратно. Ее огромные сиськи горячо подпрыгивали, ее пот … зализанные каштановые волосы прилипли к ее щекам.
Прошел час, и ее разум передал все высшие функции своим низменным инстинктам.Ее тело пылало сексуальным удовольствием, перемещая ее в царство, где существовали только она и он. Она продолжала входить и выходить из оргазма, что казалось вечностью, ее сердце и душа были поглощены любовью и похотью, пока экстаз их страсти не сделал ее бесчувственной. В тот момент, когда она выгнула спину, он засунул большой палец ей в задницу, нанося отбойный молоток в ее измученную киску.
«CUMMMMMINNGGGGGGGGGGGG!» кричала Гера изо всех сил, вонзая ногти глубоко в лопатки подруги, кружась, как шлюха, когда титаническая волна небесного нектара вырвалась из ее пизды.
Наконец, Наруто заревел с рыком, достойным абсолютного бога, когда он начал стрелять первой из многих густых, сливочных, дымящихся горячих веревок спермы внутри своей правнучки. Это был рев, наполненный такой силой, что он разбил все окна в комнате, в результате чего его голос достиг каждой души на Олимпе. Трон, на котором он занимался сексом, был раздавлен его аурой. Сильная громкость его рева даже повредила зевсу слух, в то время как сами звуковые волны были настолько сильными, что смогли пробить плоть бога более десятка раз, оставив его в потрепанном кровавом месиве.»Я КОНЧАЮ, МОЯ КОРОЛЕВА!»
Богиня деторождения полностью осознавала и осознавала первый всплеск спермы своего прадеда, который был монументальным сам по себе, поскольку высвободил свой гнев на ее родовые пути, расширив ее горячее отверстие, а затем брызнув на дверь, ведущую к ее шейке матки. так сильно, что провалилась. Следующая нагрузка была настолько огромной, что вызвала в ней небольшой миниатюрный оргазм. К тому времени, когда пришла третья, она испытала полноценный оргазм, и она начала приходить в сознание и выходить из него, видя, как кометы парят вокруг нее, ее киска пульсировала роскошными пульсациями, когда она достигла кульминации изо всех сил.Но он продолжал эякулировать, и она закончила тем, что потеряла сознание с глупой улыбкой, скривившейся на ее губах, когда ее язык вываливался из ее рта, впервые в ее жизни трахал до бессмысленности.
Помассировав задницу своего теперь уже без сознания возлюбленного, Наруто решил, что пришло время снова обратиться к члену аудитории. «Ты думал, твое наказание окончено?»
Когда-то он был силой, с которой нужно считаться, царем, богом среди богов, но теперь он был повержен на землю, раздавлен в тончайшую пыль.Он дрожал под взглядом усатого божества, гадая, что еще он мог с ним сделать. Тут его штаны соскользнули с ног, обнажив вялый член. Джизз сочилась из наконечника, и его унизило то, что он кончил в штаны раньше, наблюдая за парой, как свирепые демоны. А затем его член упал на пол, поскольку его отрубила невидимая сила. «ARRGGGGGGHHH!»
Одним движением пальца бывший шиноби отрезал богу яички, в результате чего река крови потекла между ног кастрированного человека.Смахиванием вверх рот Зевса был широко раскрыт. «Наслаждайся, вредитель».
Каждую секунду его отделенный орган подплывал ближе, разжигая огонь, который горел внутри него. Он пытался закрыть рот, он пытался использовать руки, но теперь бензин воспламенил его раскаленное внутреннее пламя. Слезы текли по его лицу, когда он был вынужден проглотить и поглотить инструмент, которым он трахал тысячи женщин. Его яйца немедленно присоединились к вечеринке, и теперь они свободно падали в его глотку.Это был первый раз в его жизни, когда он хотел умереть.
«Этим ты заставлял других подчиняться послушанию», — сказал Наруто, маневрируя «Удар молнии», который только что призвал его своими силами. Теперь он парил позади олимпийца. «Разрешите мне отплатить за услугу».
Проснувшись, Гера прогнала миллионы световых частиц, бомбардирующих ее поле зрения. Душераздирающий крик внезапно разнесся по комнате и заставил ее открыть глаза и увидеть, как ее бывшего мужа ранили там, где не светит солнце.Это было болезненное зрелище, и ей пришлось вздрогнуть, когда все оружие исчезло в заднице мужчины. Также до нее дошло, что теперь он лишился всякого барахла. Очевидно, это дело рук ее любовника.
«… дорогой?» — начала Гера, прикусив нижнюю губу. «Разве это не много?»
«Это только начало, моя королева», — ответил Наруто, обнимая свою правнучку, его чудовищный член все еще пульсировал внутри нее.«Когда все будет сказано и сделано, каждая женщина, которой он когда-либо причинил боль, сможет спокойно спать».
Теперь молния пронизывала и вылетала из ее бывшего мужа, и теперь он парил в воздухе. Она видела, как визжащий мужчина вылетел из одного из разбитых окон. Звуки хриплой болтовни немедленно пронеслись внутрь, сообщив ей, что население Олимпа осведомлено о том, что происходит с их бывшим королем. Она повернулась к своему прадеду, но в ее глазах не было ни малейшего страха, когда он прижался губами к ее губам.
Перейти к основному содержанию Поиск
Поиск
- Где угодно
Поиск Поиск
Расширенный поиск- Войти | регистр
- Подписка / продление
- Учреждения
- Индивидуальные подписки
- Индивидуальное продление
- Библиотекари
- Тарифы,
- полные платежи Пакет для Чикаго
- Полный цикл и охват содержимого
- Файлы KBART и RSS-каналы
- Разрешения и перепечатки
- Инициатива развивающихся стран Чикаго
- Даты отправки и претензии
- Часто задаваемые вопросы библиотекарей
- Агенты
- Тарифы, заказы, и платежи
- Полный пакет для Чикаго
- Полный охват и содержание
- Даты отправки и претензии
- Часто задаваемые вопросы об агенте
- Партнеры по издательству
- О нас
- Публикуйте с нами
- Недавно приобретенные журналы
- Издательская часть tners
- Новости прессы
- Подпишитесь на уведомления eTOC
- Пресс-релизы
- СМИ
- Книги издательства Чикагского университета
- Распределительный центр в Чикаго
- Чикагский университет
- Условия использования
- Заявление о публикационной этике
- Уведомление о конфиденциальности
- Доступность Chicago Journals
- Доступность университета
- Следуйте за нами на facebook
- Следуйте за нами в Twitter
- Связаться с нами
- Медиа и рекламные запросы
- Открытый доступ в Чикаго
- Следуйте за нами на facebook
- Следуйте за нами в Twitter
346.Вся достаточность увеличена | Ответы в Бытие
Были некоторые мужчины, которые, превозмогая тщеславие, говорили в своем сердце: «Я могу все». Их уничтожение было неизбежным и близким.
Проповедь, произнесенная в воскресенье утром 18 ноября 1860 г. пастором К. Х. Спердженом, в Эксетер-холле, Стрэнд.
Я могу делать все через Христа, Который меня укрепляет. ( Php 4:13 )
1. Первая часть предложения была бы наглой дерзостью, если бы вторая часть не интерпретировала ее.Были некоторые мужчины, которые, превозмогая тщеславие, говорили в своем сердце: «Я могу все». Их уничтожение было неизбежным и близким. Навуходоносор идет посреди большого города; он видит его огромную башню, пронизывающую облака; он видит величественные и колоссальные размеры каждого строения и говорит в своем сердце: «Взгляните на этот великий Вавилон, который я построил. «Я могу все». Несколько часов, и он не может делать ничего, кроме того, в чем зверь превосходит его; он ест траву, как волы, пока его волосы не отрастут, как орлиные перья, а когти — как птичьи когти.См. Также персидского властителя; он ведет многомиллионную армию против Греции, он обладает властью, которую считает всемогущей; он хлестает море, бросает цепи на волну и предлагает ей стать своим рабом. Ах, глупая пантомима. — «Я все могу!» Его хозяева тают, храбрость Греции слишком велика для него; он возвращается в свою страну в бесчестии. Или, если вы возьмете современный пример человека, рожденного для того, чтобы править и править, и который прошел путь вверх от низших рангов до высшей точки империи, вспомните Наполеона.Он стоит как скала среди гневных валов; народы бросаются на него и ломаются; он сам тушит солнце Австрии и приказывает зайти звезде Пруссии; он осмеливается объявить войну всем народам земли и верит, что сам будет настоящим Бриарей1 с сотней рук, атакующим сразу сотню противников. «Я могу все», — мог написать он на своих знаменах. Это была та самая нота, которую его орлы кричали посреди битвы. Он идет в Россию; он бросает вызов элементам; он идет по снегу и видит пылающий дворец древней монархии.Несомненно, глядя на пылающий Кремль, он думает: «Я все могу». Но ты вернешься в свою страну один; вы будете засыпать замороженные равнины людьми; вы будете совершенно опустошены и уничтожены. Поскольку вы сказали: « Я предлагаю и тоже распоряжаюсь », вот Иегова избавляется от вас и ставит вас с места, видя, что вы высокомерно приписали себе всемогущество среди людей. И что мы скажем нашему апостолу, маленькому ростом, запинаясь в речи, его личное присутствие слабое, а его речь презренная, когда он выйдет вперед и хвастается: «Я все могу?» О наглая самонадеянность! Что ты умеешь, Пол? Лидер ненавистной секты, всех обреченных на смерть имперским указом! Вы, вы, кто осмеливается учить абсурдной догме о том, что распятый человек может спасти души, что он на самом деле царь на небесах и фактически царь на земле! Вы говорите: «Я могу все.» Какие! Гамалиил научил вас такому искусству красноречия, что вы можете сбивать с толку всех, кто вам противостоит? Какие! Придали ли вам столь суровое мужество ваши страдания, что не следует отказываться от мнений, которых вы так упорно придерживались? Вы полагаетесь на себя? Нет, «все могу, — говорит он, — через укрепляющего меня Христа». Смело оглядываясь вокруг, он смиренно обращает взор своей веры на своего Бога и Спасителя, Иисуса Христа, и осмеливается сказать, не нечестиво и не высокомерно, но с набожным благоговением и бесстрашным мужеством: «Я могу делать все через Христа, Который укрепляет меня.”
2. Братья мои, когда Павел сказал эти слова, он имел в виду их. В самом деле, ему пришлось в значительной мере уже доказать свою силу, о чем он теперь заявляет. Вы никогда не задумывались, насколько разнообразны были испытания и сколь бесчисленны достижения апостола Павла? Призванный благодатью внезапно и чудесным образом, немедленно — не советуясь с плотью и кровью — он пытается проповедовать Евангелие, которое он недавно принял. Немедленно он удаляется на некоторое время, чтобы он мог более полно понять Слово Божье; когда из пустыни Аравийской, где он препоясал свои чресла и укрепил себя медитацией и личным умерщвлением, он выходит, не посоветовавшись с Апостолами, не прося их руководства или их одобрения; но сразу же, с исключительной смелостью, провозгласив имя Иисуса и заявив, что он сам также является Апостолом Христа.Вы помните, что после этого он предпринял много трудных дел; он противостоял Петру лицом к лицу — нелегкая задача с таким смелым и превосходным человеком, как Петр; но Питер мог быть сервером времени: Павел никогда. Павел упрекает Петра даже в лицо. А затем посмотрите на его собственные достижения, как он сам описывает их: «В трудах более обильных, полосами сверх меры». «В тюрьмах чаще, часто со смертельным исходом. От евреев пять раз получил тридцать девять нашивок. Три раза меня били розгами, один раз побивали камнями, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл в глубине; часто в странствиях, в опасностях вод, в опасностях разбойников, в опасностях моих соотечественников, в опасностях язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях среди ложных братьев , при усталости и болезненности, при частом бодрствовании, при голоде и жажде, при посте, при холоде и наготе.Кроме того, что находится снаружи, с чем я ежедневно сталкиваюсь, забота всех церквей ». Ах! смело сказано, возлюбленный Пол. Твое хвастовство не было пустым. Вы действительно в своей жизни произносили проповедь по отрывку: «Все могу через укрепляющего меня Христа».
3. И теперь, мои дорогие друзья, взирая на укрепляющего меня Христа, я постараюсь рассказать о своем тексте по трем пунктам. Во-первых, мера его ; во-вторых, образ его ; и в-третьих, его сообщение .
4. I. Что касается ИЗМЕРЕНИЯ ЭТОГО. Он чрезвычайно широк; ибо он говорит: «Я могу все». Конечно, сегодня утром мы не можем упоминать «все»; поскольку предмет бесконечен по своим масштабам. «Я могу делать все через укрепляющего меня Христа».
5. Но позвольте мне заметить, что здесь Павел имел в виду, что он может выдержать все испытания . Неважно, какие страдания могли причинить ему его преследователи, он чувствовал, что вполне способен с помощью божественной благодати вынести их, и, несомненно, хотя Павел видел изнутри почти каждую римскую тюрьму, тем не менее, он никогда не был известен тем, что трясется. в любом из них; хотя он хорошо понимал устройства, которые изобрел Нерон, чтобы причинять мучения христианам; хотя он, несомненно, слышал в своей келье о тех, кого обмазали смолой и подожгли в садах Нерона, чтобы осветить его торжества, хотя он слышал о цепях, цепях и горячих клешнях Нерона, тем не менее он чувствовал себя убежденным, что эти дырочки и клещи, и кипящая смола не будет достаточно сильной, чтобы сломить его веру.«Я выдержу всего вещей, — говорит он, — ради Христа». Он ежедневно ожидал, что его могут вывести на смерть, и ежедневное ожидание смерти более горько, чем сама смерть; для чего смерть? Это всего лишь укол, и все кончено. Но ежедневное ожидание этого пугает. Если человек боится смерти, он чувствует тысячу смертей, боясь одной. Но Павел мог сказать: «Я умираю каждый день», и все же он оставался стойким и непоколебимым в ежечасном ожидании мучительного ухода. Он был готов быть принесен в жертву и принес жертву за дело своего Учителя.Каждое дитя Божье верой может сказать: «Я все могу потерпеть». Хотя сегодня мы боимся небольшой боли? Хотя, возможно, малейшая стрельба нас тревожит, но я не сомневаюсь, что если вернутся дни мученичества, дух мученика вернется с мученическими испытаниями; и если еще раз 2 пожара Смитфилда потребуются жертвы, будут найдены бесчисленные жертвы — холокосты мучеников будут принесены в жертву святыне истины. Давайте будем мужественны перед любым искушением или страданием, которое мы призваны нести за Христа, потому что мы можем все это перенести через Христа, Который нас укрепляет.
6. Тогда Павел также имел в виду, что он может выполнять все обязанности . Был ли он призван проповедовать? Его было достаточно для этого силой Христа; Был ли он призван править и править в церквях — быть как бы разъездным надзирателем и епископом паствы? Он чувствовал себя хорошо подготовленным для выполнения любого долга, который мог быть возложен на него, благодаря силе, которую Христос, несомненно, даст. И ты тоже, мой дорогой брат, если ты сегодня призван к какой-то новой для тебя обязанности, не отставай от апостола, а говори: «Я могу все делать через укрепляющего меня Христа.«Я видел, как хороший человек разочаровался в своих лучших надеждах, потому что он не выиграл битву в первой атаке, сложил оружие и сказал:« Я чувствую, что не могу сделать ничего хорошего в этом мире; Я пытался, но меня ждет поражение; возможно, будет лучше, если я буду неподвижен и больше ничего не буду делать ». Я видел, как тот же человек некоторое время лежал и падал в обморок, потому что, как он сказал: «Я сеял много, но мало пожал; Я сеял семена горстями, но только кое-где собрал колос драгоценного зерна.«Не будь трусом: сыграй мужчину. Христос возлагает руку на ваши чресла сегодня и говорит: «Вставайте и делайте». и вы отвечаете: «Да, Господь, я буду делать , потому что я могу делать все через Христа, Который меня укрепляет». Я убежден, что нет такой работы, к которой можно призвать христианина, для которой он не был бы хорошо подготовлен. Если его Учитель назначит его на трон, он будет править хорошо; или, если он прикажет ему сыграть черную роль, он сделает из своих слуг лучших: во всех местах и во всех обязанностях христианин всегда достаточно силен, если Господь, его Бог, с ним.Без Христа он ничего не может сделать, но со Христом он может все.
7. Это также верно и в отношении внутренней борьбы христианина со своими пороками . Я знаю, что Павел однажды сказал: «Бедный я человек, кто избавит меня от сего тела смерти?» Но Павел там не остался; его музыка не была полностью в минорной тональности; очень быстро он берет верхние струны и поет: «Но слава Богу, Который дает нам победу через Господа нашего Иисуса Христа.«Возможно, я обращаюсь к некоторым христианам, у которых от природы очень вспыльчивый характер, и вы говорите, что не можете обуздать это. «Все можете делать через укрепляющего нас Христа». Я могу разговаривать с другим человеком, который почувствовал особую слабость характера, склонность к робости и уступчивости. Мой брат, ты не должен отречься от своего Господа, ибо через укрепляющего тебя Христа голубь может играть орлом, а ты, робкий, как ягненок, можешь быть сильным и храбрым, как лев. Нет слабости или злых наклонностей, которые христианин не мог бы преодолеть.Не подходите ко мне и не говорите: «Я старался преодолеть свою природную лень, но не смог этого сделать». Я действительно утверждаю, брат, что если Христос укрепил тебя, ты сможешь это сделать. Я не верю, что есть где-нибудь под небесами более ленивый человек, чем я, естественно; Я бы не пошевелился, если бы у меня была воля, но если под небесами есть человек, который работает больше, чем я, я желаю ему успехов в его трудах. Я должен бороться со своей леностью, но через Христа, Который меня укрепляет, я преодолеваю ее.Не говорите, что у вас физическая неспособность к сильным усилиям; мой брат, у тебя нет; вы можете делать все через укрепляющего вас Христа. Смелое сердце может преодолеть даже вялость. Часто я нахожу братьев, которые говорят: «Я надеюсь, что я не слишком робок и не слишком опрометчив, или что я не празден; но я считаю себя непоследовательным, я не могу ни в чем упорствовать ». Мой дорогой брат, ты можешь. Вы можете делать все через Христа, Который вас укрепляет. Не садитесь и не извиняйтесь, говоря: «Другой мужчина может это сделать, а я не могу; Дело в том, что я был создан с этой ошибкой, она изначально была в форме, и ее нельзя удалить; Я должен извлечь из этого максимум пользы.«Ты можешь избавиться от этого, брат; во всем Ханаане нет хеттеянина или иевусейца, которых вы не могли бы изгнать. Вы ничего не можете сделать сами, но Христос, будучи с вами, вы можете заставить их высокие стены рухнуть, как стены Иерихона. Вы можете взобраться на шаткие стены и убить сыновей Анака, и хотя они сильные люди, у которых, как у великанов, было по шесть пальцев на каждой ноге и по шесть пальцев на каждой руке, вы будете более чем равны им всем. . Нет порчи, злых наклонностей или неудач, которые вы не можете преодолеть через укрепляющего вас Христа.И нет искушения согрешить, без которого вы также не смогли бы победить через укрепляющего вас Христа. Сидя однажды на этой неделе с больной бедной пожилой женщиной, она заметила, что часто ее искушал сатана; а иногда она говорила: «Я немного боюсь, но я не даю знать другим людям, чтобы они не думали, что ученики Христа не могут сравниться с сатаной. Почему, сэр, — сказала она, — он закованный враг, не так ли? Он не может подойти ко мне ни на одно звено ближе, чем позволяет ему Христос; или когда он рычит так громко, я не боюсь его, потому что я знаю, что это только рев — он не может поглотить народ Божий.Теперь, когда сатана приходит к вам с искушением, или когда ваши товарищи, или ваше дело, или ваши обстоятельства предполагают грех, вы не робко говорите: «Я должен уступить этому; Я недостаточно силен, чтобы противостоять этому искушению ». Вы не в себе, поймите это; Я не отрицаю вашу личную слабость; но через Христа, Который укрепляет вас, вы достаточно сильны для всех искушений, которые могут постигнуть вас. Вы можете сыграть Иосифа против похоти; вам не нужно играть Давида; вы можете стойко противостоять греху — вам не нужно быть настигнутыми, как Ной, — вам не нужно быть брошенным на позор, как Лот.Вы можете сохранить Богом, и вы будете . Только держитесь за эту божественную силу, и если мир, плоть и дьявол будут осаждать и осаждать вас изо дня в день, вы будете выдерживать не только осаду, как осаду старой Трои, но вы сможете выдержать семьдесят лет осады и, наконец, отогнать врагов в замешательстве и разбогатеть на их добыче. «Я могу сделать все через Христа».
8. Хотя я отчаялся объяснить размер моего текста, чтобы классифицировать даже десятую часть всего, позвольте мне сделать еще одну попытку.Я не сомневаюсь, что апостол специально имел в виду, что он обнаружил себя способным служить Богу в любом состоянии. «Я знаю, как быть униженным, и я знаю, как изобиловать: везде и во всем мне велено быть сытым и голодным, как изобиловать, так и страдать от нужды». Некоторые христиане призваны к внезапным изменениям, и я видел многих из них, которые были разрушены своими изменениями. Я видел беднягу чрезвычайно одухотворенным; Я видел, как он был полон веры в Божественное Провидение и жил счастливой жизнью благодаря милости своего Бога, хотя у него было очень мало.Я видел, как этот человек обретает богатство, и я видел, что он больше страдал от бедности; что на самом деле он был более скован, чем раньше; у него было меньше доверия к Богу, меньше щедрости души. В то время как он был бедняком, он был князем в крестьянской одежде; когда он стал богатым, он был беден в плохом смысле слова — скупым сердцем со средствами в руках. Но этого не должно быть. Христос укрепляет его, христианин готов ко всем обстоятельствам. Если бы мой Учитель позвонил мне сегодня, обращаясь к этому собранию, чтобы подметать перекресток улиц, я не знаю, буду ли я какое-то время очень доволен своей судьбой; но я не сомневаюсь, что смогу сделать это через укрепляющего меня Христа.И вы, которым, возможно, придется заниматься каким-то очень скромным занятием, у вас было достаточно благодати, чтобы следовать ему, и быть счастливым в нем, и прославлять в нем Христа. Я говорю вам, что если бы вы были призваны царем, вы могли бы искать силы у Христа и сказать в этом положении: «Я могу делать все через Христа, Который меня укрепляет». У вас не должно быть выбора, кем вы будете. В тот день, когда вы предали себя Христу, вы полностью отдали себя Ему, чтобы быть его солдатом, и солдаты не должны выбирать; если их призывают лечь в окопы, если им велят продвигаться под яростным огнем, они должны это сделать.И вы тоже должны, чувствуя, что независимо от того, предлагает ли он вам сделать то или иное, во всех государствах и во всех кругах, вы можете делать то, что Бог велит вам делать, потому что через него вы можете делать все.
9. В заключение позвольте мне напомнить вам, что вы можете делать все по отношению ко всем мирам. Вы находитесь здесь, в этом мире, и можете делать все, что касается этого мира. Вы можете просветить это; вы можете играть в Иону посреди этой современной Ниневии; ваш собственный единственный голос может быть средством создания духовного возрождения.Вы можете делать все для своих ближних. Вы можете быть средством поднять самых деградированных до высшей точки духовной жизни; вы, несомненно, можете, сопротивляясь искушению, низвергая высокие взгляды, бросая вызов гневу, претерпевая страдания; вы можете ходить по этому миру как один более великий, чем Александр, глядя на все это как на свое, потому что ваш Господь является его монархом. «Ты можешь делать все». Тогда позвольте вам заглянуть за пределы этого мира в мир духов. Вы можете увидеть темные врата смерти; вы можете видеть эти железные ворота и слышать, как они скрипят на ужасных петлях; но вы можете сказать: «Я могу пройти через это; Иисус может встретить меня; он может укрепить меня, и моя душа поспешно расправит крылья, бесстрашно пролетит сквозь железные врата смерти и не будет бояться ужаса, когда она пройдет.Я могу войти в мир духов, когда Христос со мной, и никогда не бояться ». А потом посмотрите под себя. Это ад со всеми его демонами, ваш заклятый враг. Они объединились и объединились для вашего уничтожения. Пройдите через их ряды, и пока они в агонии и отчаянии вгрызаются в свои железные оковы; скажи им, глядя в их лица: «Я могу все»; и если на мгновение развязать Дьявол должен встретить вас в поле, и Аполлион пересечет дорогу и скажет: «Клянусь моим адским логовом, что вы не пойдете дальше, здесь я пролью вашу душу», — его! Ударьте его направо и налево, произнося этот боевой клич: «Я могу все», и через некоторое время он расправит свои драконьи крылья и улетит.Тогда взойди на небо. Из самых низких глубин ада поднимитесь на небеса; преклоните колени перед вечным престолом; у вас сообщение; у тебя есть желания, которые нужно выразить, и которые должны быть выполнены, и, преклонив колени, скажи: «О Боже, в молитве я могу победить тебя; позвольте мне с удивлением сказать это; Я могу победить само небо смиренной, верной молитвой ». Итак, вы видите во всех мирах — в этом мире из плоти и крови, в мире духов, на небесах, на земле и в аду — везде верующий может сказать: «Я могу делать все через Христа, Который меня укрепляет.”
10. II. Итак, я обсудил первую часть нашего предмета — меру; Я сейчас немного расскажу о МАННЕРАХ.
11. Каким образом Христос укрепляет Свой народ? Никто из нас не может объяснить таинственные действия Святого Духа; мы можем объяснить только один эффект другим. Я не претендую на то, чтобы показать, как Христос передает силу своему народу таинственным притоком энергии Духа; лучше позвольте мне показать, что делает Дух, и как эти действия Духа, которые он совершает для Христа, укрепляют душу «для всего».”
12. Нет никаких сомнений в том, что Иисус Христос делает Свой народ сильным, укрепляя их веру. Примечательно, что очень многие бедные, робкие и сомневающиеся христиане во время преследования королевы Марии боялись, когда их арестовывали, что они никогда не вынесут огня; но примечательным обстоятельством является то, что они, как правило, вели себя наиболее храбро и играли человека посреди огня с самым заметным постоянством. Кажется, что Бог дает веру равной необходимости, и слабая вера может внезапно прорастать, разрастаться и расти, пока она не станет великой верой под давлением великого испытания.Ой! Ничто так не напрягает человека, как холодная зима; и поэтому, несомненно, самый результат преследования через посредство Духа, идущего с ним, — сделать слабых сильными.
13. Вместе с этой верой часто бывает, что Святой Дух также дает исключительную твердость ума — я могу почти назвать это небесным упрямством духа. Напомню некоторые изречения мучеников, которые я записал в своих чтениях.Когда Джона Ардли привели к епископу Боннэру, Боннер насмехался над ним, говоря: «Ты не сможешь вынести огня; что обратит вас; педики будут для вас острыми проповедниками ». Ардли сказал: «Я не боюсь попробовать; и я говорю вам, епископ, если бы у меня было столько жизней, сколько у меня волос на голове, я бы отказался от них раньше, чем от Христа ». Тот же самый нечестивый негодяй держал руку бедного Джона Томкинса над свечой, палец за пальцем, говоря ему: «Я дам тебе вкус огня, прежде чем ты пойдешь туда»; и когда палец треснул и выплюнул наружу, Томкинс улыбнулся и даже засмеялся в лицо своему мучителю, будучи готовым страдать каждым членом, как его пальцы тогда терпели.Иероним рассказывает историю бедной христианки, которая, находясь на вешалке, кричала своим мучителям, когда они стягивали стойку и разрывали ее кости на части: «Делайте все, что в ваших силах; потому что я скорее умру, чем солгу ». Это было смело сказано. Короткие, содержательные слова; но какое великолепное высказывание! Какой комментарий! Какой захватывающий аргумент в пользу нашего текста! Поистине, христиане могут делать все через укрепляющего их Христа.
14. И таким образом он не только дает своего рода священное упорство и упорство духа в сочетании с верой, но часто христиане ожидают небесных радостей именно тогда, когда их муки велики.Посмотрите на старого Игнатия. Его приводят в римский цирк, и после того, как он столкнулся с насмешками императора и насмешками толпы, львы выпустили на него, и он сунул свою руку в пасть льва, бедный пожилой человек, каким бы он ни был, и когда кости трещали, он сказал: «Теперь я начинаю быть христианином». Начните быть христианином: как будто он никогда не приближался к своему Учителю до того момента, когда тот пришел умереть. И был Гордус, мученик Христа, который сказал, когда его казнили: «Я прошу вас не жалеть никаких мучений, потому что в будущем я буду терять, если вы это сделаете; поэтому нанесите столько, сколько сможете.«Ничто, кроме необыкновенной радости Бога, излившейся с небес — ничто, кроме необычных сосудов сильного блаженства, не могло заставить этих людей развлечься своим страданием? Ранние христиане в Англии отметили, что, когда во времена Лютера вспыхнули гонения, Иоанн и Генрих, два монаха Августина, первые, которые были казнены за Христа в Германии, умерли с песнями. И мистер Роджерс, первый в Англии казненный за Христа, тоже умер с пением — как будто благородная армия мучеников заранее вышла на битву с музыкой.Зачем, кто бросится в бой со стонами и криками? Разве они не всегда звучат в громкие звуки, когда бросаются в бой: «Трубите в трубу и бейте в барабаны, теперь идет герой-победитель», действительно — сталкивается лицом к лицу со смертью, лицом к лицу с болью, и, конечно же, с теми, кто ведет авангард среди таких героев должен петь, когда они подходят к костру. Когда добрый Джон Брэдфорд, наш лондонский мученик, получил от своего смотрителя, что его должны сжечь на следующий день, он снял фуражку и сказал: «Я сердечно благодарю моего Бога». и когда Джон Нойес, другой мученик, собирался сгореть, он взял педик, поцеловал его и сказал: «Благословен Бог, что он счел меня достойным такой высокой чести»; и о Роуленде Тейлоре сказано, что, когда он подошел к огню, он на самом деле, как я думаю, говорит Фокс в своем Monuments , «устроил реванш», имея в виду, что он начал танцевать, когда подошел к огню. , перед перспективой высокой чести страданий за Христа.
15. Но для того, чтобы дать возможность Своему народу делать все, Христос также оживляет умственные способности. Удивительно, какую силу Святой Дух может наделить разумом людей. Я не сомневаюсь, что вы заметили в спорах, которые древние исповедники веры вели с еретиками и преследовали царей и епископов, необычный способ, которым бедные неграмотные люди могли опровергать своих оппонентов. Джейн Бушье, наша славная мученица-баптистка, служанка Кента, когда ее привели к Крэнмеру и Ридли, смогла полностью поставить их в тупик; конечно, мы верим, что часть ее силы заключена в доброте субъекта, потому что, если есть возможность доказать крещение младенцев любым текстом в Библии, я уверен, что не знаю о его существовании; Папская традиция может подтвердить нововведение, но Библия знает о нем не больше, чем крещение в колокола и освящение лошадей.Но, тем не менее, она ответила им всем необыкновенной силой — намного превосходящей то, что можно было ожидать от деревенской женщины. Это был исключительный случай провиденциального Божьего суда, когда Крэнмер и Ридли, два епископа церкви, осудившие этого баптиста на смерть, сказали, подписывая смертный приговор, что сожжение было легкой смертью, и они сами должны были испытать это позже. дней, и горничная сказала им об этом. Она сказала: «Я такой же верный слуга Христа, как и любой из вас; и если вы предадите свою бедную сестру смерти, берегитесь, чтобы Бог не выпустил на вас волка Рима, и вам также придется пострадать за Бога.Как оживились способности, чтобы каждый исповедник использовал любую возможность, чтобы воспользоваться каждой ошибкой своего оппонента, и ухватиться за тексты Священного Писания, которые были подобны мечам, рассекающим на куски тех, кто осмеливался им противостоять, — это действительно вызывает восхищение.
16. Кроме того, несомненно, большая часть силы делать все заключается в том факте, что Дух Божий позволяет христианину преодолевать себя. Он может потерять все, потому что он уже готов это сделать; он может страдать от всего, потому что он не ценит свое тело, как мирские люди; он может быть храбрым для Христа, потому что он научился бояться Бога, и поэтому у него нет причин бояться человека.Здоровое тело может выдержать гораздо большую усталость и работать намного мощнее, чем больное тело. Теперь Христос приводит человека в здоровое состояние, и он готов ко многим травмам, к тяжелым обязанностям и суровым лишениям. Привести некоторое количество людей к кораблекрушению; слабые и немощные умрут, сильные и здоровые, не живущие в роскоши, станут хрупкими, выдержат холод и суровость стихий и будут жить. То же самое с оживленным, но слабым профессором; он скоро уступит место суду; но зрелый христианин, сильный и сдержанный человек, может переносить усталость, может творить чудеса, может достигать чудес, потому что его тело хорошо дисциплинировано, и он не позволил своим невзгодам преодолеть силы души.
17. Но заметьте, что в нашем тексте не говорится: «Все могу через Христа, Который укрепил меня»; нам нужна не прошлая, а настоящая сила. Некоторые думают, что, поскольку они были обращены пятьдесят лет назад, они могут обойтись без ежедневного пополнения благодати. Манна, которую ели израильтяне, когда они вышли из Египта, должна обновляться каждый день, иначе они должны умереть с голоду. Итак, это не ваш старый опыт, а ваш повседневный опыт; не ваше прежнее питье из источника жизни, но ваше ежедневное освежение от присутствия Бога, которое может сделать вас сильными, чтобы делать все.
18. III. Но теперь я перехожу к третьей части моего выступления, а именно к СООБЩЕНИЮ ТЕКСТА. «Я могу делать все через укрепляющего меня Христа».
19. Три различных формы послания: во-первых, сообщение ободрения тем из вас, кто что-то делает для Христа, но начинает болезненно ощущать свою собственную неспособность. Не прекращайте выполнять работу Бога, потому что вы не можете выполнить ее самостоятельно.Пусть он научит вас перестать полагаться на себя, а не на свою работу. «Перестань полагаться на человека, чье дыхание находится в его ноздрях», но не переставай служить своему Богу; но они скорее в силе Христа делают это с большей энергией, чем прежде. Помните Зоровавеля. Трудность на его пути, как большая гора; но он кричит: «Кто ты, великая гора? Перед Зоровавелем ты станешь равниной ». Если бы мы только верили, что можем делать великие дела, мы бы делали великие дела. Наш век — это век малолетства, потому что всегда есть шум, чтобы опровергнуть любую гигантскую идею.Все хвалят человека, который подхватил идею и успешно ее осуществил; но вначале ему некому было поддержать его. Все достижения в мире, как политические, так и религиозные, в любое время были начаты людьми, которые считали себя призванными их совершить и считали возможным, что они должны быть осуществлены. Парламент мудрецов будет сидеть на любой новой идее — действительно сидеть на ней — да, до тех пор, пока они не уничтожат ее полностью. Они сидели бы в качестве следователя коронера, и, если бы он не был мертв, они бы, по крайней мере, казнили бы его, пока они размышляли над этим.Человек, который когда-либо сделает что-нибудь, — это человек, который говорит: «Это правильно; Я призван это делать; Я и сделаю это. А теперь встаньте все вы — мои друзья или мои враги, как хотите; это все то же самое; У меня есть Бог, чтобы помочь мне, и это должно и должно быть сделано ». Таковы люди, которые записывают свои действия в анналы потомков; такие люди справедливо называли великими, и они велики только потому, что верили, что могут быть великими — верили, что подвиги возможны. Применяя это к духовным вещам, верьте только, молодой человек, что Бог может что-то из вас сделать; будьте уверены, что вы как-нибудь сделаете что-то для Христа, и вы это сделаете.Но не ездите по этому миру, говоря: «Я родился маленьким». конечно, были, но разве вам суждено было быть маленьким и, несмотря на маленькую слабость ребенка, все ваши дни мало или вообще ничего не делаете? Думайте так, и вы будете маленьким, пока живете, и вы умрете маленьким, и никогда не достигнете ничего великого. Просто пошлите мысль устремления, о маловерный. Подумайте о своем достоинстве во Христе — не о достоинстве своей мужественности, а о достоинстве возрожденной мужественности, и скажите: «Могу ли я сделать все, и все же я должен сначала уклониться от этого, затем от этого, а затем от Другие?» Будь как Давид, который, когда Саул сказал: «Ты не можешь сражаться с этим Голиафом», ответил: «Твой слуга убил и льва, и медведя, и этот необрезанный Филистимлянин будет как один из них», — и положил его камень в пращу и весело и радостно побежал, так что Голиаф упал; и он вернулся с окровавленной головой.Вы знаете, что его братья сначала сказали: «Из-за вашей гордости и озорства вашего сердца вы пришли посмотреть битву». Все наши старшие братья говорят нам это, если мы что-то начинаем. Они всегда говорят, что это озорство нашего сердца и наша гордость. Что ж, мы им не отвечаем; мы приносим им голову Голиафа и просим их сказать, является ли это результатом нашей гордости и озорства нашего сердца. Мы хотим знать, не было ли это благословенное озорство, которое должно было убить этого непослушного филистимлянина.Вы тоже, мои дорогие братья и сестры. Если вы призваны к какой-либо работе, приступайте к ней и напишите на своем щите: «Я могу все сделать через Христа, Который меня укрепляет; и я буду делать то, что Бог призвал меня делать, будь я благословлен или оставлен ли я один ».
20. Второй урок заключается в следующем: помните, однако, что у вас есть сила Христа. Без этого ничего не обойтись. В духовном отношении в делах Христа вы не сможете совершить даже самое низкое без Него.Поэтому не приступайте к работе, пока сначала не помолитесь. То усилие, которое началось без молитвы, закончится без похвалы. Эта битва, которая начинается без святой надежды на Бога, непременно закончится ужасным разгромом. Многие люди могли бы стать христианскими победителями, если бы они знали, как использовать всевозможное оружие молитвы; но, забыв об этом, они пошли в бой, и их очень легко победили. О, будь уверен, христианин, что у тебя есть сила Христа. Тщеславие — красноречие, тщеславие — дар гения, тщеславие — способности, тщеславие — мудрость и ученость; все эти вещи могут быть полезны, если освящены силой Божьей, но без силы Христа все они подведут вас.Если вы оперетесь на них, все они обманут вас. Вы будете слабым и презренным, каким бы богатым или великим вы ни были в этих вещах, если у вас не будет достаточно сил.
21. И последнее, что у меня есть, таково: Павел говорит от имени всех христиан: «Я могу делать все через Христа, Который меня укрепляет». Я говорю не только от имени Павла, но от имени моего Господа и Учителя Иисуса Христа: «Почему некоторые из вас ничего не делают?» Если бы вы ничего не могли сделать, вас могут простить за то, что вы не пытались это сделать; но если вы сделаете хоть малейшую претензию к моему тексту, вы должны дать мне право задать вам этот вопрос.Вы говорите: «Я могу все», и во имя причины я спрашиваю, почему вы ничего не делаете? Посмотрите, сколько в мире христиан; Вы верите, что если бы все они были тем, кем они себя называют, и все работали бы для Христа, долго бы существовала унизительная бедность, невежество, язычество, которые можно найти в этом городе? Чего нельзя сделать одному человеку? Что же могли сделать десятки тысяч наших церквей? Ах, профессора! вам придется за многое ответить в отношении душ ваших ближних.Ты послан по Божьему провидению быть светилами в этом мире; но вы скорее темные фонари, чем огни. Как часто вы бываете в компании и никогда не пользуетесь возможностью сказать ни слова о Христе? Сколько раз вы оказывались в таком положении, что у вас была прекрасная возможность упрекнуть грех или научить святости, и как редко вы это делаете? Старый автор по имени Стакли, писавший на эту тему, сказал: «Были некоторые якобы христиан, которые не были так хороши, как осел Ваалима; осел Ваалима однажды упрекнул безумного пророка за его грех; но были христиане, которые никогда никому не упрекали за всю свою жизнь.«Они позволили греху продолжаться прямо у них на глазах, но не указали на него; они видели грешников, падающих в ад, и они не протягивали своих рук, чтобы ощипать их, как клейма от огня; они ходили среди слепых, но не хотели вести их; они стояли среди глухих, но не хотели слышать за них; они были там, где страдания были обычным явлением, но их милосердие не помогало им; их послали спасать людей, но по своей халатности они стали разрушителями людей.»Я сторож брату моему?» был языком Каина. У Каина и сегодня много детей. Ты сторож брату твоему. Если в вашем сердце есть благодать, вы призваны делать добро другим. Берегитесь, чтобы ваша одежда не запятнала и не окропила кровью ваших ближних. Берегитесь, христиане, берегитесь, чтобы деревня, в которой вы нашли тихое укрытие от деловых забот, не восстала против вас, чтобы осудить вас, потому что, имея средства и возможности, вы используете деревню для отдыха. , но никогда не стремитесь принести в этом пользу.Берегитесь, господа и хозяйки, чтобы души ваших слуг не потребовались от вас в последний великий день. «Я работал на своего хозяина; он заплатил мне мою зарплату, но он не уважал своего великого Учителя и никогда не разговаривал со мной, хотя слышал, как я клянусь, и видел, как я поступаю в своих грехах ». Будьте внимательны, господа, к некоторым из вас. Хотел бы я воткнуть шип в сиденье, на котором вы сейчас сидите, и заставить вас на мгновение вскочить с достоинством мысли о ваших обязанностях. Почему, господа, для чего вас создал Бог? Зачем он послал вас сюда? Создал ли он звезды, которые не должны светить, и солнца, которые не должны светить, и луны, которые не должны радовать тьму? Неужели он создал реки, которые не будут наполняться водой, и горы, которые не остановят тучи? Сравнял ли он леса, которые не станут местом обитания птиц; или он создал прерию, в которой не будут пасти дикие стада? И он сделал тебя зря? Почему, мужик, крапива в углу кладбища имеет свои применения, а паук на стене служит своему Создателю; а вы, человек по образу Божьему, человек, купленный кровью, человек, стоящий на пути и пути к небу, человек возрожденный, дважды сотворенный, — вы созданы для ничего, кроме как покупать и продавать, есть и пить, просыпаться и спать, смеяться и плакать, жить для себя? Маленький человек, который держится за ребра; мало души того человека, который живет внутри себя; на самом деле, настолько мало, что он никогда не сможет стать товарищем ангелов и никогда не сможет предстать перед престолом Иеговы.
22. Я рад видеть здесь такую большую долю мужчин. Поскольку у меня всегда очень большой перевес людей — поэтому я полагаю, что у меня есть основания обратиться к вам, — разве здесь нет тех, кто мог бы быть ораторами для Бога, которые могли бы быть полезными в Его служении? Вы нужны миссионерским обществам, юноши. Вы откажетесь от себя ради Христа? Вы нужны служению — молодые люди, обладающие талантами и способностями. Христос нуждается в вас, чтобы проповедовать Его Слово. Неужели вы не отдадитесь ему? Торговцы! Купцы! Христос нуждается в вас, чтобы изменить напряжение в бизнесе и обратить вспять правила сегодняшнего дня — чтобы внести более здоровый тон в нашу коммерцию.Будете сдерживаться? Вы нужны воскресной школе; Тысячи агентств требуют тебя. Ой! если здесь сегодня есть мужчина, который идет домой в свой дом, и когда он придет, скажет сегодня днем: «Слава Богу, мне нечего делать»; и если завтра, придя домой с работы, вы скажете: «Слава Богу, я не имею никакого отношения ни к какой церкви; Я не имею ничего общего с религиозным миром; Я оставляю это другим людям; Я никогда не беспокоюсь об этом », — вам не нужно беспокоиться о том, чтобы попасть на небеса; вам не нужно беспокоиться о том, чтобы быть там, где находится Христос, по крайней мере, до тех пор, пока вы не усвоите этот более посвященный урок.«Любовь Христа сдерживает меня; Я должен что-то сделать для него; Господь, покажи мне, что Ты хочешь, чтобы я делал, и я начну сегодня же, потому что я чувствую, что через Тебя, укрепляющий меня Христос, я могу все ».
23. Дай бог грешникам силу уверовать во Христа — силу покаяться — силу спастись; ибо Христос, укрепляющий его, даже бедный заблудший грешник «может все делать», — он может делать то, что невозможно для падшей природы, благодаря поддержке Духа и силы Христа, покоящейся на нем.
Xanthus — О нас
Ниже мы представляем историю сервера.
Каждая травинка источала яркость и первозданную энергию.
Деревья были обильно заросли цветами и листьями, радуя местное население своими маленькими и розовыми цветками,
, которые вскоре должны были обеспечить поселение ценными товарами, такими как плоды вишни.
В 2000 году своего правления Ксанф, как обычно, смотрел с небес на людей, о которых он заботился.
Не как отец для своих детей, а как мальчик для своих новых игрушек. Ксанф был все еще неопытен и не совсем осознавал огромную ответственность, лежащую на его плечах.
Молодой бог всегда следил за тем, чтобы земля приносила обильные урожаи, реки, окружающие город, давали достаточно товаров, чтобы обеспечить его народ, и чтобы в домах его любимого города царил мир.
Глядя на свою любимую землю, опекуном которой он был, он совершенно не подозревал о том, что скоро должно было произойти.
В тот же день, в 3056 году, его взгляд остановился на красивом водохранилище недалеко от города Рандол.
Он заметил там купающуюся женщину, как может показаться на первый взгляд. По общему признанию, она не была обычным смертным, с которым Ксанф имел дело ежедневно. Это была лесная нимфа.
Молодая и красивая, во всей красе, она явилась юному богу. Он был очарован ею.
Ксанф впервые спустился с небес на землю, чтобы полюбоваться этим чудом природы.
Лесная нимфа сразу же очаровала своего наблюдателя, как она обычно поступала с подростками.
Мириэль, потому что так звали ее, обернула им мизинец.
Осознавая свои чары, она пробудила в юном боге чувство желания.
Совершенно не подозревая о проявленных эмоциях, Ксанф влюбился в нее.
Сам по себе мезальянс не был бы плохим, если бы не тот факт, что Ксанф полностью отказался от своих обязанностей.
Всего через месяц после встречи с женщиной на земле перестала хватать божественной руки, которая способствовала плодородию и процветанию.
Молодые люди забыли о мире, только они имели значение.
С каждым днем трава засыхала, цветы мерзли и умирали.
Люди начали испытывать тревогу, а затем и страх.
Где-то в глубине ниоткуда начали собираться темные силы под командованием Бриарея, древнего демона, который всегда жаждал силы и славы.
Вождь нечистых сил преисподней готовился атаковать ничего не подозревающего Ксанфа.
Бриарей взошел на трон Ксанфа и начал свое правление, сея страх и ужас.Это была борьба за выживание. Не только для человечества, но и для всего живого на этой земле.
Бриарей пощадил Ксантуса и Мериэль и оставил их до конца. Настоящий десерт.
Как только древние порождения ада присвоили себе все, климат начал меняться. Поначалу это стало неудобно для любых живых существ, которым еще удавалось выжить.
Со временем живым организмам пришлось либо превратиться в отвратительных существ, приспособившихся к суровому и темному климату, либо просто сдаться и погибнуть.
По мере того, как изменения зашли так далеко, Мириэль, черпавшая свою жизненную энергию из природы, внезапно почувствовала, что внутри нее уже укоренилась болезнь.
Гниль образовалась в ее кишечнике. Ксанф, опустошенный открытием событий последнего месяца, бросился прямо в атаку.
Охваченный яростью, он решил вернуть то, что было его разочарованием. Власти.
К сожалению, для этого было уже слишком поздно. Невообразимый урон, который нанес Бриарей, уже глубоко укоренился в этом царстве.
Ксанф в божественном безумии повергает потомков ада на своем пути в землю. Божественный гнев был настолько огромен, что сам его силуэт, казалось, излучал накапливающиеся эмоции вовне.
Сияние серебристого и синего, окружавшее его, ранило его врагов. Он отвлекал своих противников и окружавшую его тьму.
Казалось бы, надежда еще была.
Но Бриарей не сидел сложа руки. Он хорошо подготовился к неизбежной конфронтации с силой Ксанфа.Безжалостный Бриарей нес в руке магический артефакт Сяо.
Клинок, вырезанный из старейших и самых твердых камней со дна океана, плавленый в огне божественной кузницы, стал орудием беспрецедентной силы.
Сила Сяо была неизвестна даже Ксанфу.
Совершенно не обращая внимания на опасность, молодой разъяренный бог собирался противостоять демону, восседающему на его троне.
Этот великий день решил историю земли, которая когда-то была богатой.
Население города значительно уменьшилось. Люди и животные начали впадать в состояние депрессии. Живые организмы мутировали в отвратительных существ.
Страдания всего, о чем заботился Ксанф, побудили его действовать. Каким-то странным образом весь этот кошмар придал ему энергии. Энергия, рожденная гневом.
Люди приносили в жертву оставшееся богатство. Теперь это было для них самым дорогим. Прошлым летом на алтарь положили урожай, ценнейшие руды и материальные ценности.
Думая, что они чем-то рассердили бога, они проводили дни в молитве. Это был крик о помощи, которого Ксанф никогда раньше не слышал. Каждое слово пропитано болью и страданием.
Последняя дуэль должна была состояться на террасе мира, некогда принадлежавшего Ксанфу.
Это было место, откуда молодой бог мог спокойно наблюдать за всем континентом Ирис. Не только Рэндол, хотя это доставило ему наибольшее удовольствие.
Бриарей, издеваясь над своим соперником, приветствовал его, однажды восседая на троне.
Они яростно столкнулись друг с другом, и через секунду они оба вступили в неравную битву, потому что, как мы знаем, бог бессмертен, а демон — нет.
Бриарей очень хорошо подготовился к этому столкновению.
Обладая силой Сяо, он был убежден в своем превосходстве.
До сих пор бой ограничивался дикими атаками Ксанфа и ловкими уловками Бриарея.
Демон придумал план перехитрить бога, чтобы на секунду вырвать его из безумия берсерка.
Из-за больших ворот, ведущих на террасу, появился силуэт Мириэль, зовущий своего возлюбленного с отчетливой гримасой страдания.
Ксанф стоял ошеломленный, глядя на свою возлюбленную, извиваясь от боли.
Он встретился с ней взглядом и понял, что это всего лишь иллюзия. Ее глаза были черными, бездушными, как у всех потомков ада, которых он безжалостно убивал на пути к Бриарей.
Он быстро проснулся, готовясь к очередному финальному удару безжалостному демону.
Оказалось, было уже поздно.
Ксанф почувствовал ужасающую и всепоглощающую боль.
Казалось, будто кто-то облил его едкой кислотой.
Клинок Сяо прошел через божественное предплечье, как масло, сжигая каждую живую клетку в его теле, с которой сталкивался, начиная с того места, где его правая рука была отделена от остальной части его тела.
Боль Ксанфа была невообразима.
Земля дрожала от страданий. Животные в панике убежали.
Маги пытались остановить рушащиеся здания с помощью магии.
Городской совет пришел к выводу, что это может быть конец света, что верно и для этого места.
Бриарей, торжествуя перед своим противником, грубо посмеялся над его поражением, которое казалось неминуемым.
Паника охватила Ксанф. Он не знал, что происходит с его телом.Как это вообще было возможно. В конце концов, он был бессмертным существом. Это должен был быть еще один трюк.
Молодой бог только что увидел призрак своей смерти. Побежденный обманом, за который ему было так стыдно.
Его тело отказывалось подчиняться ему. Мышцы превратились в валуны, ему даже трудно было сосредоточить свои мысли.
Охваченный паническим страхом, он опасался за судьбу своей земли. Что будет с людьми, которые так на него рассчитывают.
Город погрузился в хаос. Настала новая эра.Эпоха хаоса и страха при Бриарее.
Население города уменьшилось со второго на второе. Многие жители погибли в результате землетрясения, еще больше погибло в кровопролитных столкновениях с монстрами.
Ксанф из последних сил пытался призвать на помощь другие божества. Он все еще искал способ спасти хотя бы часть известного ему мира. Внезапно пространство-время искривилось.
Возник мощный парадокс, бессмертное существо умирает. В одно мгновение землетрясение и беспокойство утихли.Бриарей в замешательстве посмотрел ему в глаза.
Ксанф из последних сил закрыл всю землю своеобразным пространственно-временным пузырем. Эффект разрыва во времени позволил молодому богу запереть эту обреченную землю в альтернативной реальности.
Демон был в ярости. Он не дождался подходящего момента, чтобы стать правителем проклятого и забытого остальным миром ничтожества.
Замахом Сяо ударил Ксанфа в центр груди, намереваясь прервать его усилия.
Попытка не увенчалась успехом, так как тело бога почти полностью превратилось в мистический мрамор. Невероятно мощный артефакт обрушился на тело бога.
Нескольким осколкам удалось пробить верхний слой камня, но Ксанф больше не чувствовал боли.
Бриарей, не зная, что делать, проклял теперь беззащитного Ксанфа.
За предательство своей земли во имя любви он должен был раскаяться в вечности.
Демон поймал душу бога в статую и с силой швырнул его в бездну со смотровой площадки.
Надежды больше не было. В тот момент, когда окаменевший Ксанф приземлился на землю, населенную плененными душами, произошло нечто неожиданное.
Невозможно было пропустить сильный взрыв где-то во Вселенной.
Бриарей преклонил колени на Террасе Мира и заглянул в бездну.
Он не видел ничего, кроме погруженного в хаос маленького городка и близлежащих мрачных земель, населенных причудливыми существами.
Тусклый и сильно поврежденный Сяо разлетелся на крошечные частицы.
Из пыли, которая все еще исходила с огромной энергией, Бриарей выкопал металлическую рукоять своего меча и сердито бросил ее в бездну.
Остатки этого могущественного артефакта больше не были такими бесполезными, как он думал.
На следующий день город ожил в своем дневном ритме. Как будто ничего и не произошло. На всей земле царили мир и радость.
И единственное, что осталось после событий последнего дня, — это темная страна, заточенная где-то в бездне небытия.
Ходят слухи, что волшебникам до сих пор снятся кошмары о событиях, произошедших тысячи лет назад.
Но, как и кошмары, они нереальны и тают сразу после пробуждения.
Это правда?